Онлайн книга «Белый царь - Иван Грозный. Книга 1»
|
– Добро, сын, ступай! Родионова пригласи ко мне в шатер. – Да, отец. – И сам отдохни. С рассвета пойдем к лагерю Курдая. Княжич поклонился и вышел. В шатер шагнул Родионов, поежился и сказал: – Зима никак не желает уходить. Приветствую тебя, князь Ургин. – Здравствуй, Степан. Давай поговорим. – Слушаю, князь. Государь повелел мне во всем подчиняться тебе. – Цель пред нами стоит одна. На рассвете войти в лес и двигаться на юго-восток, к лагерю хана Курдая. Надо обойти его со всех сторон и одновременно ударить по нему. В лагере много наших людей, захваченных Курдаем в полон. Их надо освободить. – Коли подойдем тихо и застанем Курдая врасплох, побьем татар быстро. Тогда и невольники не пострадают. Тебе известно точное место расположения басурманского лагеря? – Нет, – ответил Ургин. – Но у меня есть проводник, согласившийся вывести наши дружины к временному пристанищу хана Курдая. – Кто такой? Уж не сам ли мурза Баранчей, взятый в полон? – Нет. Баранчея взять живым не смогли, да и не старались, скажу честно. Уцелел товарищ Баранчея, Асаф Алей. Он знает, где стоит лагерь хана, и обещал вывести нас к нему. – Ты веришь этому татарину? Князь Ургин пожал плечами. – Важно ли это? Все одно другого проводника у нас нет. – А если он заведет войско в чащу, где татар никогда не было? – Может случиться и такое. Тогда повесим этого проводника и вернемся обратно. – Государь будет недоволен. – Объясню, поймет! Хоть он и молод, а уже кое-что соображает в ратном деле. Погоди, он еще прославится и как великий полководец. – Не спорю. Иван крепко встал на ноги, осознал свое предназначение. Что-то будет дальше? – Подъем Руси православной, вот что будет! Но сейчас не время говорить об этом. Перед выходом я покажу тебе, где двигаться в объединенном войске и откуда атаковать басурман, а сейчас раздевайся. Кирьян соорудит тебе постель, в огонь дров подбросит. Отдохнешь пару часов. – Благодарю за приглашение. Ты мне скажи, князь, в Благом сильно нагадили проклятые степняки? Много людей побили? – Не знаю. Не до того было. Село ополченцы отбили, а какой кровью, большой или малой, сказать не могу. Поэтому на сердце неспокойно. – С виду село вроде не пострадало. – Так то с виду, со стороны! Но ладно, раздевайся, поужинай тем, что на столе под холстиной. На рассвете войско Ургина, ведомое Асафом Алеем, вошло в лес. Проводник не обманул, вывел дружины Ургина, Головина и Родионова к лагерю хана Курдая. Отборные отряды, высланные вперед, уничтожили дозоры татар, позволили русскому войску окружить стан врага. Курдай спохватился поздно. Он не сумел организовать оборону, и к полудню орда татар была разгромлена. Хана пленить не удалось. Его нашли в шатре с перерезанным горлом. Кто-то из его ближайших советников позаботился о том, чтобы Курдай не попал в руки русских. Но это никого не огорчило. Пленение хана и не входило в планы воевод. Главное, что татары были уничтожены, освобождены люди, захваченные в полон. Цель похода была достигнута, и рать двинулась в обратный путь, оставив в лесу сотни вражеских трупов. У переправы дружины разделились. Княжич Родионов повел своих людей и бывших невольников в Москву. Княжич Головин решил пройтись по окрестным лесам, поискать другие отряды татар, которые могли находиться на русской земле. Дмитрий наконец-то прибыл в Благое. Сельчане встретили князя у храма. На площади были выставлены гробы с телами ополченцев, погибших в бою. Вперед выступил Афанасий Дубина. – Плохая новость у меня для тебя, князь! – Говори, Афанасий. – Погиб Григорий Тимофеев. – Как это произошло? – хрипло спросил Ургин. Дубина рассказал о бое на площади, где сейчас собрался народ. – Сколько еще человек полегло? – Пятеро, князь. Гриша, остальные сельчане. Да раненых у нас больше десятка. Они по домам лежат. – Помощь им оказывается? – Само собой! Лекарей, знахарей со всей округи собрали. Двое покуда в себя не приходят, остальные ничего, пойдут на поправку. – Ждали меня? – Ждали, князь! Ургин бросил поводья Афанасию, спрыгнул с коня, обнажил голову и подошел к гробу Григория Тимофеева, стоявшему первым справа. Священник уже провел отпевание. Народ, попрощавшийся с погибшими, расступился пред князем. Дмитрий встал у гроба Тимофеева и прошептал: – Как же так, Гриша? Как же мне без тебя? В тебе я видел Ульяну, теперь и эта нить оборвалась. Остались мы с Алешкой сиротами. Прости, Гриша, припозднился. Клянусь, я спешил как мог, но не успел. Над площадью повисло тягучее молчание. Сельчане смотрели на Ургина. Дмитрий поцеловал холодные губы своего родственника и друга, вышел к сельчанам. – Люди! Нас постигло великое горе. Мы потеряли наших лучших людей. Но смерть их не напрасна. Они отдали свои жизни, чтобы спасти село, вас. Я должен был оборонять Благое, но не смог. Так уж получилось. Я не уберег мужей, отцов, детей ваших. Простите меня. Но басурмане получили свое. Московские дружины перебили всю орду. Никто не ушел от возмездия. У проклятых басурман теперь надолго пропадет желание идти на наши земли. В том заслуга не только дружинников, но и тех сельчан, с которыми мы прощаемся. Вместе мы сила несокрушимая. Наступит тот светлый день, когда Русь навсегда сбросит с себя оковы зависимости от кровавых соседей, прекратятся набеги. Так сказал сам государь, а слово его крепко. Люди, я должен вернуться в Москву, к царю. Еще раз простите меня и похороните с почетом наших земляков. Всем пострадавшим от набега татар будет выделена помощь. Кому в чем, решим, когда приду в село. Здесь останется отряд в десять человек, чтобы вам было спокойнее. До скорого свидания. Князь Ургин прошел за храм, где его ожидали ратники, подозвал Дубину. – Афанасий, отбери десять человек да размести их в моем доме. Ты останешься здесь за старшего, для охраны. Хозяйством будет заниматься староста. Если кому из сельчан понадобится помощь, давать им ее. Чего нет, доставлять из Москвы и близлежащих селений. Страже организовать круглосуточную охрану села. В этом нет сейчас никакой необходимости, но пусть ратники выходят в дозоры, чтобы люди после набега успокоились. Коли что серьезное случится, сразу же высылай гонца ко мне. Ты все понял, Афанасий? – Понял, князь. Сам-то когда вернешься сюда? – На то воля Божья и помазанника его, государя нашего Ивана Васильевича, но как будет возможность, приеду. |