Онлайн книга «Волшебный пояс Жанны д'Арк»
|
— Будет. Алиция считает, что я предал интересы семьи. И вообще на редкость неблагодарная скотина, которой в доме теперь делать нечего. — Погоди… — Жанна потерла глаза и подавила очередной зевок. — Получается, что тебя… — Выгнали, — завершил фразу Кирилл. — Велели убираться куда глаза глядят. Это было… невероятно. — И да, отныне мне не только в дом ход заказан. Можно считать, что я уволен… — И куда ты теперь? Кирилл улыбнулся, и улыбка эта была весьма хищной. — Куда-нибудь. Я же тебе говорил, что они себя несколько переоценили… но я о другом, дорогая невеста… — Невеста? — Ты же вчера согласилась на мое предложение, поэтому невеста. — А мне показалось, что это согласие тебя не обрадовало. — Показалось, — отмахнулся Кирилл. — Так вот, дорогая невеста, предлагаю и вам умыться, одеться и покинуть сей гостеприимный дом… — Почему? — Потому что я не хочу овдоветь еще до свадьбы. — Это он произнес серьезно, и Жанна поверила. Она просто представила, как останется одна. Наедине с Ольгой. Или с Николаем, который, кажется, увлечен своими расчетами, но на деле нельзя верить тому, что кажется… Или вот Игорь… Он назвал Аллу желтой, и она умерла. — Алиция Виссарионовна не обрадуется. — Плевать! — Кирилл был настроен весьма решительно. — И лишит меня наследства… И тогда ты получишь невесту без приданого. — Ничего. Как-нибудь переживу. — Кирилл протянул расческу: — Давай, Жанна, пошевеливайся… если, конечно, не передумала. Ну уж нет! Хватит с нее и тайн, и секретов, и родственных запутанных чувств. Останется без миллионов? Ничего. Проживет. Жила же до этого как-то… И эта простая мысль принесла Жанне несказанное облегчение. Она быстро умылась, привела себя в порядок еще быстрей. Сумку, уже собранную, еще раз проверила. Черное платье оставила в шкафу, все-таки слишком дорогой подарок будет… — Я готова, — сказала Жанна, и Кирилл подхватил сумку: — Идем. Почему-то Жанне казалось, что просто уйти им не позволят. Будут останавливать. Отговаривать. Приводить веские доводы в пользу того, чтобы Жанна осталась… Но старуха, которая сидела в холле, перелистывая хрупкие страницы какой-то очень древней с виду книги, на Жанну и внимания не обратила… — Не расстраивайся, — сказал Кирилл, отправив сумку в багажник машины. — Все у нас еще будет. — Ты и вправду собираешься на мне жениться? — Да. — Даже теперь? — Даже теперь. — Садиться он не спешил, дважды обошел машину, присел у каждого колеса, заглянул под капот. И действия эти были напрочь лишены смысла, но Кириллу они требовались. — Видишь ли, Жанна, я привык доверять своему чутью. Разум разумом, а интуиция важней… Она меня не раз выручала. И вот эта самая интуиция утверждает, что из нас с тобой получится неплохая пара. Садись. Он открыл дверцу. Интуиция, значит… Мужчины интуиции не верят. И за этим его желанием виделся расчет. А если это он? Алла вчера угрожала ему… и не только ему… и у него имелся мотив… и если так, то… не сходится, у него не хватило бы времени, разве что… …разве что крик включили бы после убийства. А почему бы и нет? Он проводил Аллу до ее комнаты, и ему она подчинилась… И что мешало ему вернуться? Пошла бы Алла за ним, явись Кирилл к ней? Скорее всего, да… а он довел бы до лестницы и столкнул вниз. А потом включил запись с криком и поспешил бы к Жанне, не из беспокойства, но для того, чтобы алиби себе создать. И надо полагать, у него вышло, поскольку, озвучь Жанна нынешние свои измышления, над ней посмеются. Одно не сходится: зачем Кириллу сочинять историю про убийство? Все ведь рады были версии с несчастным случаем. А он полицию вызвал. Со старухой рассорился. — Что, думаешь, не я ли от Аллы избавился? — поинтересовался Кирилл. И Жанна призналась: — Думаю. — Зачем мне? — Не знаю… Она ведь угрожала что-то рассказать… — Я даже знаю, что именно. — И что? Не расскажет. Если это тайна. А это тайна, иначе угроза не имела бы смысла. — Она догадывалась, что в последний год я работаю отнюдь не на семью. Видишь ли, дорогая моя невеста… они все почему-то думали, что я принадлежу им. Что если они меня вытащили из детдома, то теперь я должен быть им благодарен по гроб жизни. Я и был благодарен, но всему есть предел. И считаю, что долг свой я выплатил, а быть сторожевой собакой при чужих деньгах я не согласен. Он замолчал, уставившись на дорогу. И молчание длилось и длилось, а дорога тянулась. Вел Кирилл аккуратно, пожалуй, чересчур аккуратно, и ехал медленно. Наверное, это тоже отголосок памяти и страха, который он испытывает и всякий раз, садясь за руль, преодолевает. Жанна смотрела то в окно, на елки и березы, то на широкую ленту разделительной полосы, то на Кирилла, молчаливого, сосредоточенного. Она не выдержала первой: — Как ты думаешь, кто из них? — Не знаю, — Кирилл отозвался сразу, точно ждал этого вопроса. — Любой мог. У них ведь спросили, почему они так долго… собирались на крик. — И что? — И ничего. Ольга сказала, что искала халат и тапочки, а потом какую-то маску смывала, ведь в маске показаться на люди никак невозможно. Николай признался, что вроде бы как был не дома, гулял… а крик услышал и пошел… пошел, Жанна, не побежал… но ведь он появился не снизу, я точно помню. И говорит, что возвращался через кухню. Может, и так… — Может. А Игорь? — Игорь стал твердить, что ему обязательно нужно портрет написать… у него случилось обострение. Ему нельзя волноваться… Осталось трое. Игорь, который, несмотря на все обострения, сумел бы убить. Или нет? Ведь все было спланировано. И крик. И лестница. И масло это… и если бы она не умерла, ее бы добили… А Игорь сумел бы спланировать? Николай считает, что нет. Но это Николай… а быть может, безумец вовсе не столь уж безумен, как это представляется? Николай… еще проще. Уж он-то мыслит системно. Алла его сестра, но особой любви к ней он не испытывал. Да и что значат родственные связи, когда на кону миллионы? Ольга… Про нее думать тяжело. Алла — ее ребенок, а мать, которая убивает своего ребенка, это что-то запредельное, противоестественное… — Она их не любит. — Ты о ком? |