Онлайн книга «Главный подозреваемый»
|
– Верно, – кивнул Майрон. – Но я не понимаю еще одну вещь. – Больше, – поправила Софи. – Что? – Вы не понимаете больше, чем одну вещь, – повторила Софи. – Но говорите, прошу вас. Что вы хотите узнать? – Кто за мной следил, – ответил он. – Я про того парня у дома «Лок-Хорн». Это вы его послали? – Да. Я знала, что Клу пытался с вами связаться. И надеялась, что то же самое сделает Билли Ли Пэлмс. – Так и вышло. Билли Ли решил, будто я убил Клу, чтобы замести следы. И хочу убить его. – Логично, – согласилась она. – Вам было что терять. – Значит, тогда в баре тоже были вы? – Да. – Лично? – Я прирожденный охотник и следопыт. – Она улыбнулась. – А город или лес – какая разница? – И вы спасли мне жизнь, – добавил Майрон. Софи промолчала. – Почему? – Вы знаете почему. Я пришла туда не для того, чтобы убить Билли Ли. Но есть разные степени вины. Проще говоря, он был виноват больше, чем вы. И когда пришлось выбирать, в кого выстрелить, я выбрала его. Вы тоже виновны, Майрон. Но вы не заслужили, чтобы вас убила такая мразь, как он. – Снова устроили самосуд? – Да, Майрон. К счастью для вас. Майрон сел на землю, словно его внезапно покинули все силы. – Я не могу оставить это просто так, – выдавил он. – Не важно, сочувствую я вам или нет. Вы хладнокровно убили Клу Хейда. – Нет. – Что? – Я не убивала Клу Хейда. – Разумеется. Я и не думал, что вы признаетесь. – Плевать, что вы думали. Я его не убивала. – Не может быть. Все сходится. – Майрон нахмурился. Ее взгляд был ясным и спокойным. Майрон резко повернул голову и посмотрел на Джареда. – Он его тоже не убивал, – твердо произнесла Софи. – Кто-то из вас должен был это сделать, – покачал головой Майрон. – Нет. Майрон снова взглянул на Джареда. Тот молчал. Майрон открыл рот и хотел что-то сказать, но передумал. – Подумайте сами, Майрон. – Софи скрестила руки на груди и улыбнулась. – Как-то я уже изложила вам свою философию. Я охотник. Я не презираю свои жертвы. Как раз наоборот: я их ценю. Питаю к ним уважение. Считаю животных благородными и смелыми. В конце концов, смерть может быть милосердной. Вот почему я убиваю одним выстрелом. К Билли Ли Пэлмсу это, конечно, не относится. Я хотела, чтобы он немного помучился. И уж конечно, я не была бы милосердной к Клу Хейду. Майрон пытался сообразить, что это значит. – Но… И тут его осенило. Он вспомнил свой разговор с Салли Ли. Место преступления… Ну конечно, место преступления! Оно было в жутком состоянии. Кровь на полу. Кровь на стенах. Потому что кровь могла скрыть правду. Чем больше крови, тем лучше. Она уничтожила все улики. Пять выстрелов в жертву. В ногу, в спину, даже в голову. Потом они забрали пистолет. Перевернули все вверх дном. Замели следы. – О Господи… – простонал он. Софи кивнула. Во рту у Майрона пересохло так, словно он сутки брел через пустыню. – Клу покончил с собой? Софи попыталась улыбнуться, но у нее не получилось. Майрон резко поднялся, и в его больном колене что-то хрустнуло. – Разрыв с женой, проваленный тест на наркотики, призраки прошлого. Клу этого не вынес. Он убил себя выстрелом в голову. Остальные выстрелы были нужны, чтобы сбить полицию с толку. На месте преступления устроили бедлам, иначе по расположению пятен крови могли определить самоубийство. Все это было только отвлекающим маневром. – Он умер, как жалкий трус! – бросила Софи. – Но как вы узнали, что Клу убил себя? Устроили слежку, поставили камеру? – Зачем такие сложности? Он сам хотел, чтобы мы его нашли. Особенно я. Майрон молча уставился на нее. – В тот вечер мы собирались встретиться и поговорить. Вы правы, Майрон, Клу уже достиг дна. Но я с ним еще не покончила. Так просто он бы не отделался. Это животные заслуживают быстрой смерти. А не Клу Хейд. Но когда мы с Джаредом приехали, он уже покончил со своей жалкой жизнью. – А деньги? – Они были там. Все правильно: анонимный шантажист угрожал ему, прислав дискету и бомбардируя телефонными звонками. И Клу понял, что это мы. В тот же вечер я забрала деньги и отправила в Детский благотворительный центр. – Вы принудили его к самоубийству. Она покачала головой, по-прежнему твердая и прямая, как шест. – Никто никого не может принудить к самоубийству. Клу Хейд сам выбрал свою судьбу. Я этого не планировала, но… – Не планировали? Он мертв, Софи. – Да, но это не входило в мои намерения. Так же, как в ваши – скрывать смерть моей дочери. – Вы извлекли пользу из его смерти, – настаивал Майрон. – Подбросили оружие, кровь в мой офис и в мою машину. Или наняли того, кто это сделал. – Верно. Он покачал головой: – Люди должны узнать правду. – Нет. – Я не позволю, чтобы Эсперанса гнила в тюрьме… – С этим все в порядке, – перебила Софи Майор. – Что?! – В данный момент мой адвокат беседует с окружным прокурором. Разумеется, анонимно. Они не узнают, кого он представляет. – Не понимаю. – У меня есть доказательства самоубийства, – объяснила она. – В ту ночь я сфотографировала тело. На руке Клу остались частицы пороха. Если понадобится, я даже могу предоставить его предсмертную записку. С Эсперансы снимут все обвинения. Утром ее выпустят на свободу. Все кончено. – Прокурор на это не пойдет. Он захочет узнать всю историю. – Мало ли кто чего хочет, Майрон. Прокурору придется смириться. В конце концов, это только самоубийство. В любом случае оно не станет громким делом… Вот. – Софи сунула руку в карман и вытащила листок бумаги. – Предсмертная записка Клу. Майрон помедлил. Потом взял листок и сразу узнал почерк Клу. Он начал читать. «Дорогая миссис Майор! Эта мука продолжалась слишком долго. Я знаю, вы не примете моих извинений, и не могу вас за это осуждать. Но у меня не хватает духу взглянуть вам в лицо. Я всю жизнь бежал от своего прошлого. Это причиняло боль моим близким и друзьям, но самую страшную боль я причинил вам. Может, хотя бы моя смерть вас немного утешит. Я один виноват в том, что произошло. Билли Ли просто сделал то, что я ему велел. То же самое относится к Майрону Болитару. Я заплатил полиции, а Майрон лишь передал деньги. Он не знал правды. Моя жена при аварии потеряла сознание. Она тоже ничего не знала и не знает до сих пор. Деньги я принес. Делайте с ними что хотите. Передайте Бонни: мне очень жаль и я все понимаю. И пусть мои дети знают, что отец всегда их любил. Они были единственной моей радостью и моим счастьем. Кто, как не вы, может это понять? |