Онлайн книга «Дракон из Трокадеро»
|
– Она располагается в Парме. – Кто? – Обитель. Парма, итальянский город в провинции Эмилия, была основана этрусками. – Вы издеваетесь? – Ошибаетесь, комиссар. Я это сказал лишь забавы ради, безотносительно к расследованию, которое занимает все ваши мысли. И уж тем более к возможной торговле женщинами. – Смейтесь, Легри, смейтесь, как бы только потом пожалеть не пришлось, – проворчал Огюстен Вальми, бросая записную книжку на конторку. Затем ткнул себя указательным пальцем в лоб и добавил: – Если что, у меня здесь все записано. – Как вам удалось установить личность жертвы, найденной в павильоне Фарерских островов? – При нем нашли ключ с эмблемой «Отеля Трокадеро». Я заставил директора и служащих явиться на опознание трупа. Их ответ был категоричен, хотя его наряд явно не соответствовал костюму того брюзгливого янки, которого они знали. И любопытный же он субъект, этот Мэтью Уолтер – одет как беглый каторжник, на левой руке татуировка в виде красного дракона, украшенная лозунгом анархистов: «Свобода или смерть!» И приятель вашего кузена, этот господин Финч, который от вас только что вышел, теперь для меня подозреваемый номер один. Клин клином вышибают. Кроме цепочки предположений, никаких весомых доказательств против него у меня нет. Эти мелкие кражи, совершенные в отеле, меня заинтриговали. Господин Финч обратился к администрации с жалобой, что ночью к его штанам кто-то приделал ноги, и на основании этого раскрутил Дутремона на бесплатное проживание. Следующей ночью кто-то прикончил его соседа. И что же уволокли на этот раз? Опять же штаны. А вы мне тут говорите о «Дамском счастье». Это же… это на грани порнографии! Виктор почувствовал, что внутри у него все сжалось. Татуировка в виде дракона… Комодо! Остров драконов! Из его груди вырвался глубокий вздох. – Полно вам, комиссар, вы думаете, что всему виной клика феминисток, решивших отомстить самцам путем кражи у них брюк? Кстати, а на господине Уолтере штаны были? – Легри, я вижу, вы неисправимы. Нет вам прощения. Хитрите, хитрите, все равно водить меня за нос вам долго не удастся. Дело-то с душком, этот господин Финч ведет себя не как добрый католик… – Само собой разумеется, что с душком, воду отключают, канализация не работает, вот вам и результат. А что касается Финча, то он не католик, а член англиканской церкви. – Легри, плевать я хотел на ваш вычурный юмор. Этот сомнительный тип – англосакс, и отрицать этого вы не сможете. – Но ведь первый убитый был азиат. – Опять же не факт. Когда-то вы мне уже помогали, и теперь я прошу вас работать в контакте со мной. В последние два дня из-за визита шаха у меня совсем не осталось людей. Его Величество Мозафереддин-шах пробудет здесь целую неделю. Вчера ему показали автомобиль: пришлось дотошно объяснять принцип действия даже самых мельчайших механизмов. После двухдневного пребывания во Дворце правителей он приказал открыть ворота и живо доставить его на авеню дю Буа1. [98] Затем совершил прогулку по Сене на яхте владельца шоколадных фабрик Менье. Сражаясь с приступом дурноты, Виктор с силой надавил рукой на затылок и закрыл глаза. Лицо комиссара исчезло, и он подумал о Даглане. Почему Фредерик не сказал ему, что остановился в «Отеле Трокадеро»? Что он скрывал? Финч… Даглан… А штаны? Их у него действительно украли? Смешно! Штаны! Да не одни, а двое. – Витаете в облаках, Легри? – Да-да, я слушаю, шах, – безвольно молвил Виктор, снедаемый тревогой. – Затем его под охраной отвезли на скачки, где он посчитал мудрым сделать заявление: «Я знаю, что та или иная лошадь придет первой, но какая конкретно – мне совершенно безразлично». Сегодня он почтил своим присутствием Выставку, хотя запланированный ранее прием в Елисейском дворце отменен по причине, назвать которую вам в данный момент я не могу. Если учесть количество полицейских, выделенных для его охраны, мы должны радоваться, что русский царь отклонил наше приглашение! Перед этим Огюстен Вальми снял замшевую перчатку и теперь хлопал ею по краю прилавка. Виктор ухватился за спинку стула. Каждый такой хлопок эхом отдавался у него в голове. Его охватила неодолимая усталость. «Черт бы тебя побрал! Ты говоришь так же утомительно, как мой досточтимый отец, часами читавший мне мораль. У меня вот-вот начнется жесточайшая мигрень!» – То, что вы говорите, очень интересно и оригинально, – произнес он, выдавливая из себя улыбку. – Я доведен до крайности, Легри. Мне в подмогу дали лишь необстрелянного инспектора. Мои силы на исходе. Убийца изображает из себя Вильгельма Телля посреди всего этого проходного двора, где постоянно толкутся тысячи посетителей, а от меня требуют его обезвредить. Я перестал спать. – Обещаю – если узнаю что-нибудь, достойное вашего внимания, обязательно с вами свяжусь. – Можете даже ночью, – вздохнул Огюстен Вальми, – вот мой адрес. Он протянул визитку, посмотрел на свою руку без перчатки и скривился. – Где я могу помыть руки? – Во дворе соседнего дома есть фонтан, но я очень сомневаюсь, что в нем будет вода. – Достала меня эта городская грязь! – взорвался Вальми и грохнул за собой дверью. – Смотри-ка, а он себе ни в чем не отказывает, – пробормотал Виктор. Затем отчетливо прочел: – Рю де ла Пэ, 2. Его мысли вернулись к Даглану. Неужели Фредерик манипулировал им и Жозефом? Надо засунуть все эти домыслы в самый глубокий карман, прикрыв сверху носовым платком, в противном случае шурин рискует совершить оплошность. Какую тактику лучше применить? Неожиданно прощупать этого карманника? «Кстати, Даглан, говорят, что у вас, как и у Энтони Форестера, в “Отеле Трокадеро” умыкнули брюки?» Ничего не говорить и, в свою очередь, тоже начать им манипулировать? Но как? Он ведь скользкий, как угорь. Его рассуждения прервал чей-то громкий зевок. На табурет, с опухшими от сна глазами, плюхнулся Жозеф. – Этот идиот Вальми так и не вышел из глубокой умственной спячки? Как бы он не остался в этом состоянии навсегда. Что его сюда привело? – Третье убийство. Ночью в темном закоулке павильона Фарерских островов был найден Мэтью Уолтер, постоялец «Отеля Трокадеро», в котором жил Энтони Форестер. Его проткнули стрелой с красным оперением. – Ничего себе! Еще один? Это уже резня! А где Кэндзи? – На втором этаже. Обстановка спокойная. – Гренель, Трокадеро, Фарерские острова. Ничего общего. Каша какая-то! Что мы имеем? – Ничего существенного, так, всякая ерунда. Старая матросская песенка, сопровождаемая советом помнить о Марии Селесте. Записка с угрозами в адрес некоего японца. Свидетельство перепуганного рабочего кухни, видевшего в номере Форестера совершенно постороннего человека. Стрелы, хранящиеся в полиции, на которые мне очень хотелось бы взглянуть поближе. Обломок стержня с красным оперением. |