Книга Жду тебя, страница 47 – Дженнифер Ли Арментроут

– Ты готова?

Мне захотелось крикнуть «Нет!» и броситься бежать прямо в лес, но я подумала, что это будет перебор. Поэтому я кивнула и открыла дверь, шагнув в прохладный воздух, градусов на десять холоднее, чем в наших краях. Я потянулась за сумкой, но Кэм опередил меня и вытащил ее вместе со своей, куда более скромной.

– Я могу донести и сама.

Кэм усмехнулся, оглядывая мою сумку, переброшенную через плечо.

– Лучше это сделаю я. К тому же розово-голубой цветочный принт смотрится на мне потрясающе.

Несмотря на нервозность, я рассмеялась.

– Да, очень игриво.

– Я тоже так думаю. – Он подождал, пока я подойду к нему, и мы вместе двинулись по мощеной дорожке, которая вела к крытому патио в задней части дома. Он остановился у стеклянной двери, рядом с которой стоял плетеный шезлонг. – У тебя такой вид, будто ты в предынфарктном состоянии.

Я поморщилась.

– Что, все так плохо?

– Почти. – Он шагнул ко мне, и его рука вдруг оказалась совсем близко. Заправляя мои волосы за ухо, он чуть склонил голову. Что-то промелькнуло в его лице, и глаза потемнели до самой глубокой синевы. Я затрепетала под его взглядом. – У тебя нет причин для волнения, договорились? Я обещаю.

Моя щека еще горела от его прикосновения, и я вспомнила наш первый поцелуй, который не был поцелуем. С того самого вечера он больше не позволял себе ничего подобного, но сейчас, казалось, хотел меня поцеловать.

– Хорошо, – прошептала я.

Он задержал на мне взгляд, а потом, словно одумавшись, тряхнул головой. Опустив руку, он повернулся к двери и открыл ее. Волна теплого воздуха, пропитанного манящим, уютным ароматом яблок и специй, вырвалась наружу. Я зашла следом за ним, с интересом и волнением оглядывая помещение на первом этаже.

Это, по-видимому, была бильярдная. Большой бильярдный стол стоял посередине, по правой стене тянулся укомплектованный бар, а в дальнем углу, рядом с лестницей, разместился домашний кинотеатр с рядом удобных кресел перед экраном. У моих родителей тоже было что-то вроде этого, но в бильярд никто никогда не играл, мама таскала напитки из бара, когда думала, что ее никто не видит, а телевизор и вовсе никогда не включали.

Но здесь все выглядело… обжитым.

Шары не были сложены аккуратной пирамидкой в центре, а разбросаны по всей поверхности стола, словно еще шла игра. Бутылка виски и стакан стояли на барной стойке, а кресла были потертыми, как любая старая мебель, которую переместили в подвал с верхних этажей. Мои родители тщательно следили за тем, чтобы в каждой комнате стояла исключительно новая мебель.

– Это мужская пещера, – сказал Кэм, направляясь к лестнице. – Отец проводит здесь много времени. Вон покерный столик, за которым он меня обыгрывает.

Я посмотрела налево, где стоял обычный карточный стол, и улыбнулась.

– Мне здесь нравится.

– Мне тоже, – ответил он. – Мама с папой, наверное, наверху…

Неохотно расставшись с этой комнатой, я поспешила за ним. Мы оказались в гостиной, которая, так же как и бильярдная, создавала ощущение домашнего очага. Большую часть комнаты занимал необъятный секционный диван, стоявший прямо перед огромным телевизором. На низком столике были разбросаны журналы, а по углам, вместо идиотских статуй и картин, разместились высокие растения в горшках.

– Гостиная, – прокомментировал Кэм, проходя через арочный проем. – А это вторая гостиная, или просто комната, где никто не сидит. Даже не знаю, как ее правильно назвать. А вот столовая, которой мы никогда не пользуемся, но держим…

– Мы пользуемся столовой! – послышался женский голос. – Может, раз или два в году, когда собирается большая компания.

– И тогда выставляют «правильную посуду», – сухо заметил Кэм.

У меня чуть не подкосились ноги, когда я услышала голос матери Кэма. Я вцепилась в край стола и была ни жива ни мертва, когда она вошла в дверь.

Мать Кэма была такой же высокой и яркой, как и он. Она была одета в джинсы и мешковатый свитер. Иссиня-черные волосы убраны в небрежный хвост, карие глаза не тронуты косметикой. При виде сына на ее лице вспыхнула широкая улыбка, и в уголках глаз обозначились крошечные гусиные лапки.

Она бросилась к нему, заключая в объятия.

– Я даже не знаю, где у нас правильная посуда, Кэмерон.

Он засмеялся.

– Ну, уж точно не рядом с бумажными тарелками.

Посмеиваясь, женщина опустила руки.

– Хорошо, что ты дома. Твой отец уже извел меня своими бесконечными разговорами об охоте. – Ее взгляд скользнул поверх его плеча. – А это, должно быть, Эвери? – радостно воскликнула она.

– О боже, нет, – возразил Кэм. – Это Кэнди, мама.

У матери округлились глаза, и на щеках вспыхнул еле заметный румянец.

– Э-э, я…

– Я – Эвери, – сказала я, бросая выразительный взгляд на Кэма. – Вы угадали.

Она резко обернулась и шлепнула Кэма по руке. Довольно сильно.

– Кэмерон! О боже, я подумала… – Она шлепнула его еще раз, и он рассмеялся. – Ты невыносим. – Качая головой, она повернулась ко мне. – У вас, должно быть, ангельское терпение, если вы пережили поездку с этим идиотом.

Я решила, что ослышалась, и в какой-то момент растерялась, но потом расхохоталась, заметив, как хмурится Кэм.

– Это было не так уж плохо.

– О-о. – Мама Кэма перевела взгляд на сына. – И она хорошо воспитана. Отлично. Я знаю, что мой сын… тот еще подарок. Кстати, ты можешь называть меня Дэни. Меня все так зовут.

И она обняла меня.

Это были настоящие объятия – теплые, ласковые. Я даже не могла вспомнить последний раз, когда меня обнимала моя мама. Волнение подступило комом к горлу, и я прокашлялась, чтобы уж не выставлять себя на посмешище.

– Спасибо, что позволили мне приехать, – проговорила я, радуясь тому, что голос не дрогнул.

– Никаких проблем. Мы обожаем принимать гостей. Пойдем, я познакомлю тебя с парнем, который считает себя моей лучшей половиной. – Она обняла меня за плечи и легонько сжала. – И, ради бога, я заранее прошу прощения, если он начнет рассказывать, сколько живности планирует подстрелить в эти выходные.

Когда она повела меня в холл, я успела перехватить взгляд Кэма. Наши глаза встретились и не отпускали друг друга, и у меня в груди опять что-то дрогнуло. Улыбка поползла по его лицу, с ямочкой на левой щеке.

Кэм подмигнул мне.

И моя улыбка сделалась еще шире.

Глава 18

Кэм унаследовал эти голубые глаза от отца, как и его чувство юмора… и умение находить разумные объяснения всем странностям, происходящим на планете Земля, что, видимо, и сделало Ричарда Гамильтона столь успешным адвокатом. Не прошло и часа, как он почти уговорил меня впервые в жизни попробовать вяленую оленину.