Онлайн книга «Манящая тайна»
— Вы должны были не вытаскивать нож, а дождаться меня! — заявил он, осматривая рану и не глядя на женщин. — Вы же не сразу пришли, — проворчал в ответ Борн, и Мара искренне порадовалась — на сей раз гнев маркиза был направлен на того, кто его действительно заслуживал. — Мы что, должны были сидеть сложа руки?! — У меня есть и другие дела, — огрызнулся хирург, убирая повязку с плеча Темпла и рассматривая уже подсохшую рану. — И лучше бы вы и впрямь сидели сложа руки, чтобы не испортить все окончательно. По крайней мере не следовало отдавать его в руки женщин. Графиня Харлоу выразительно посмотрела на рыжеволосого аристократа, являвшегося, как поняла Мара, ее мужем, но ничего не сказала, видимо, опасалась обидеть неуловимого доктора. Мара же отнеслась к хирургу по-другому; она видела слишком много докторов, являющихся к больным с магическими зельями и медицинскими инструментами, а затем отбывающих, так и не сумев помочь и даже сделав положение больного еще хуже. А этот хирург явился с восьмичасовым опозданием, и, следовательно, Темплу ужасно повезло. — Лучше доктор-женщина, чем вообще никого, — заявила Мара. Хирург наконец-то посмотрел на нее: — Вы-то точно не доктор. Маре доводилось сталкиваться с куда более достойными противниками, чем этот коротышка-хирург. В том числе — и с мужчиной, сейчас без сознания лежавшим на столе. — Могу сказать то же самое про вас, — гневно ответила она. — Я ведь вижу, какие медицинские познания вы здесь проявляете. Глаза графини Харлоу моргнули под стеклами очков, а губы дрогнули в улыбке. Мара перехватила ее взгляд, и та сразу отвела глаза, но Мара успела заметить промелькнувшее в них восхищение. Что ж, возможно, у нее появился союзник в комнате, полной врагов. Хирург отвернулся от Мары и обращался теперь только к графу Харлоу. — Ему нужно пустить кровь, — сказал он. Мара в ужасе вздрогнула; перед глазами сразу возникла отвратительная картина — пиявки, присосавшиеся к плоти, жирнеющие от крови ее матери. — Нет! — крикнула она. Никто на нее даже не взглянул. Как будто никто ее не услышал. — Это необходимо? — в растерянности пробормотал граф. Доктор посмотрел на рану. — Да. — Нет! — снова крикнула Мара, на сей раз еще громче. Кровопускание убивает. Оно лишит Темпла жизни так же точно, как лишило жизни ее мать. А доктор между тем продолжал: — Пока никто не знает, что еще эта женщина с ним сделала и что нужно исправить. Кровопускание на все даст ответ. — Кровопускание не дает никаких ответов, — возразила Мара, став рядом с Темплом, между ним и хирургом, уже вытаскивавшим из своего саквояжа большую квадратную коробку. Но ее никто не слушал. Никто, кроме графини Харлоу. — Я не уверена, что это правильный способ лечения, — сказала она со всей серьезностью и стала рядом с Марой. — Вы тоже не доктор, миледи. — Может, мы и не доктора, сэр, но мы оказались тут очень вовремя, разве нет? Хирург поджал губы и пробурчал: — Я не позволю разговаривать со мной в таком тоне. Да еще и… — Он показал на женщин. Кросс тут же шагнул вперед, готовый вступиться за жену. — Позвольте узнать, кому не позволите? Доктор осознал свою оплошность. — Разумеется, я не имел в виду леди Харлоу, милорд. Я говорил о… — Он махнул рукой в сторону Мары. — Об этой женщине. Он произнес слово «женщина» так, словно это было бранное слово. Мара могла бы возмутиться, но жизнь Темпла висела на волоске, поэтому она не обратила внимания на оскорбление и спросила: — Вы уже пускали ему кровь раньше? Доктор молчал, и Мара уже решила, что ответа не дождется. Но тут ее поддержала графиня: — Отличный вопрос. Отвечайте же, сэр. Доктор замялся, а Кросс проворчал: — Что же вы молчите? — Нет. Он никогда об этом не просил, — ответил наконец хирург. Мара покосилась на Темпла, неподвижного, как сама смерть. Конечно, не просил. Этот человек непобедим. Вряд ли ему вообще когда-нибудь требовалось хоть какое-то лечение. До этой минуты… До того, как он едва не погиб. Она взглянула на графиню: — Понимаете, миледи? Графиня коротко кивнула и повернулась к мужу: — Мы подождем. Он здоровый и крепкий. Лучше дать ему возможность самому восстановить силы, чем позволить и дальше терять кровь. Мара шумно выдохнула; она только сейчас осознала, что ждала слов графини, затаив дыхание. — Женщины просто не могут понять основ хирургии. Их умы… — Доктор неопределенно покрутил в воздухе рукой. — У них не хватает способностей, чтобы постичь подобные вещи. — Прошу прощения, сэр, вы о чем? — Графиня Харлоу в негодовании взглянула на хирурга. Мара же не могла тратить силы на то, чтобы оскорбляться. И она спокойно проговорила: — Даже женщины в состоянии понять, что обычно кровь не покидает тело человека. Не вижу оснований считать, что раненый должен совсем ее лишиться. Ему еще потребуются силы. Это была довольно необычная теория. И весьма непопулярная. Но люди в большинстве своем не видят, как умирают их матери, бледнея и слабея с каждой минутой, — умирают, усыпанные пиявками, с разрезами на теле. Но Мара-то точно знала, что кровопускание не спасает. Хирург тяжело вздохнул, наконец-то осознав, что ему все же придется считаться с этими женщинами. И он заговорил так, будто обращался к маленькому ребенку: — Мы должны уравнять баланс. То, что он потерял в плече, мы должны забрать из ноги. — Полнейший идиотизм! — Мара повернулась к графине, единственной своей союзнице. — Если течет крыша, никто не будет делать еще одну дыру в потолке, ведь верно? Доктор снова вздохнул и обратился к Борну: — Я не допущу, чтобы какие-то женщины обучали меня моей же профессии! Или уйдут они — или я! — Значит, уходите, а мы найдем другого хирурга, — отрезала графиня. — Пиппа, помолчи, — произнес Кросс негромко, но твердо, и Мара услышала в его голосе напряженность, конечно же, он очень беспокоился за друга. Но ведь и она, Мара, беспокоилась! — Дайте ему одну ночь! — взмолилась она. — Двенадцать часов для проявления лихорадки — любого рода воспаления! — а потом подпускайте к нему своего коновала. Услышав это оскорбление, доктор широко распахнул глаза, и Мара могла бы рассмеяться, не желай она так отчаянно, чтобы этот человек держался подальше от Темпла. |