Онлайн книга «Манящая тайна»
Темпл опять нахмурился. — Не вздумайте сделать из нее посмешище. — Если по справедливости, то она ведь разрушила вашу жизнь. Возможно, она заслуживает того, чтобы стать посмешищем. Иллюстраторы уже работают над изложением событий, случившихся вчера ночью. Темпл перегнулся через стол; он едва сдерживал ярость. — Не вздумайте сделать из нее посмешище, вам ясно? Уэст посмотрел на визитера долгим взглядом и кивнул: — Да, ясно. Герцог еще больше помрачнел. — Что именно вам ясно? — Что дама вам небезразлична. Не каждый день Темпла укладывали на обе лопатки, да еще представители прессы. — Разумеется, она мне небезразлична. Я намерен жениться на ней. Уэст отмахнулся. — Никто и гроша ломаного не даст за женитьбу. Бросьте в Лондоне камень — и попадете в несчастливо женатого. Суть в том, что эта девушка вам небезразлична. Темпл смотрел на Лаванду, спавшую у него на руках. Единственное существо на свете, не раздражавшее его сейчас. — О Боже! Несокрушимый, непобедимый Темпл рухнул! Побежден женщиной! Герцог посмотрел газетчику прямо в глаза. — Если она появится здесь, пришлите за мной. Немедленно. Вам ясно? — И что, держать ее под замком, пока вы не придете? — Да. Если понадобится. Она сейчас одна на улицах Лондона, без средств к существованию. И он хочет, чтобы ей ничто не угрожало. Хочет, чтобы она была рядом с ним. И он не успокоится, пока не отыщет ее. Темпл уже повернулся к двери, но тут хозяин кабинета проговорил: — Я согласен, но при одном условии. Темпл нахмурился. Разумеется, этого следовало ожидать. Мог бы сразу догадаться, что Уэст непременно откусит свой кусок. Он обернулся к газетчику и вопросительно взглянул на него. — Объясните, почему это так важно. В конце концов, ваше доброе имя она уже восстановила. Свет знает, что она жива. Вчера в бальном зале я видел многих женщин, узнавших ее. Она стала старше, но все такая же красавица. И всем запомнились эти глаза… При упоминании о глазах Мары Темпла охватила ярость. Не желал он, чтобы люди их замечали! Не хотел, чтобы о них думали! Ее глаза вовсе не для них, а только для него. Он, Темпл, — единственный, кто вглядывался в них и видел куда больше, чем просто странность. Он всматривался в эти глаза и видел настоящую Мару. А Уэст продолжал: — Почему вас волнует, останется она или уйдет? Герцог снова посмотрел в глаза газетчику. — Однажды женщина, которую вы любите, ускользнет от вас, и тогда я задам вам тот же самый вопрос. Он вышел из кабинета, оставив Уэста обдумывать сказанное им. Газетчик долго сидел и ждал, когда хлопнет входная дверь. Затем подошел к окну и стал наблюдать, как герцог-убийца садится в седло, берет с места в карьер и скачет к следующему пункту своего назначения в поисках любимой женщины. Лишь когда топот копыт затих, он негромко сказал: — Можете выходить. Дверь в небольшую кладовку отворилась, и в кабинет вышла Мара. Щеки ее были залиты слезами. — Он ушел? — Он ищет вас. Она кивнула, уставившись себе под ноги, чувствуя невыносимую печаль. И невыразимое желание. Он любит ее. Он сам это сказал. Приехал сюда, разыскивая ее, и признался в своей любви. — Он вас найдет. Мара подняла голову. — Может, и нет. Но едва эти слова сорвались с ее губ, она вспомнила обещание Темпла: «Если ты сбежишь, я тебя отыщу». Уэст покачал головой: — Он найдет вас, потому что не перестанет искать. — Может, и перестанет, — отозвалась Мара, надеясь, что так и будет. Надеясь, что он решит: не стоит она таких сложностей. Надеясь, что он найдет себе другую женщину, достойную его. Уэст усмехнулся: — Думаете, мужчина так просто откажется от поисков той, которую любит? Женщины, которую любит. Жаркие слезы снова обожгли глаза. Он ее любит! — Вот этого я понять никак не могу, — в задумчивости пробормотал Уэст. — Вы ведь его любите. Мара кивнула: — Да, очень. — Так в чем же проблема? Она не выдержала и засмеялась сквозь слезы. — В чем проблема? Да вся эта история — одна большая проблема. Я его погубила, я уничтожила все, что было ему дорого. В сущности, украла его жизнь. Он заслуживает жену-аристократку и идеальных детишек-наследников. Уэст подпер ладонью подбородок. — Похоже, все это его ни капли не волнует. Мара вздохнула. — Но меня-то волнует! И весь Лондон — тоже! Герцог Ламонт никогда не займет своего законного места в обществе, если свяжется с женщиной, ответственной за все черные метки на его репутации. — Репутация?.. — Уэст презрительно фыркнул. — Поверьте, дорогая, любая репутация — это ничто. Все в жизни случайно и изменчиво. Мара решительно покачала головой: — Нет, вы ошибаетесь! — Думаю, вы слишком долго не имели дел с обществом, — заметил Уэст. — Вы, наверное, забыли, что герцогам, хоть имеющим жен со скандальным прошлым, хоть нет, как можно быстрее прощают все. В конце концов, только они и могут производить на свет новых герцогов. Аристократия нуждается в них, чтобы цивилизация не рухнула. Может, он и прав. Возможно, Темпл сумеет пережить скандал, который наверняка разразится после ее появления перед всем Лондоном. Но сможет ли он забыть все то, что она с ним сделала? Мара снова вздохнула. — Что ж, вы получили от меня все, чего хотели, не так ли, мистер Уэст? Дункан Уэст отлично понимал, когда разговор следовало прекратить. Он утвердительно кивнул: — Да. — И вы не скажете ему, что я была здесь? — Только после того, как напечатаю вашу историю. — А когда это случится?.. Он сверился с календарем. — Через три дня. Сердце Мары болезненно сжалось. Три дня на то, чтобы покинуть Лондон. Уехать быстро, тайно и далеко. Она подарит ему свободу, а потом постарается забыть его. Ради их общего блага. Мара вышла из редакции Уэста, закутавшись в плащ и натянув капюшон на лицо. И шагнула на улицу — в холодный сырой туман, укутавший Лондон. Она мгновенно замерзла и пожалела, что у нее нет более теплых сапожек и более теплого плаща. Она мечтала о более теплом климате и тосковала о Темпле — всегда таком теплом… О, ей так хотелось к нему… |