Онлайн книга «Лексикон»
|
– Черт, – сказал высокий. Секунду помолчал. – Черт. Уил ничего не сказал. – Как тебя зовут? – Уил Парк. – Да не сейчас! Раньше. – Я не понимаю, что вы имеете в виду. – Когда ты жил в Брокен-Хилл, в Австралии. Как тебя тогда звали? – Я никогда не жил в… – Да я же слышу твой акцент! – Я вырос в Австралии. В Мельбурне. Но никогда не бывал в Брокен-Хилл. Высокий крутанул руль. Фургон пересек три ряда и замер на аварийной полосе. Высокий дернул ручник, взял обрез и стал вытаскивать Уила из машины. Тот сопротивлялся, и высокий дважды врезал ему прикладом. Уил повалился в снег. Когда он поднял голову, то обнаружил наставленное на него дуло. – Думаешь, если ты не тот, кто мне нужен, я тебя отпущу? – сказал высокий. – А будет по-другому: если ты не неподдающийся, я пристрелю тебя и брошу твой труп в снег. – Я неподдающийся. – Полтора года назад где ты жил? – В Брокен-Хилл. – Где в Брокен-Хилл? Мимо пронеслась машина. – На Мейн-стрит. – Ох, черт бы тебя драл, – сказал высокий. – Объясните, что вам нужно. Я не знаю, чего вы хотите. Высокий сел на корточки. – Ты ездишь на «таурусе». Ты приехал в Штаты полтора года назад. А за год до этого ты жил в Брокен-Хилл. У тебя была собака. Уил поежился. Проехал грузовик и разметал ледяную крошку, которой была усыпана дорога. – Не неподдающийся, – сказал высокий. И покачал головой. – Вот проклятье. – Я очень сожалею. – Забудь, – сказал он, вставая. – Поднимайся. Повернись. – Что? – Ты глухой? Уил осторожно поднялся. – Повернись. Он повернулся. – Иди. – Куда? – Неважно. Прочь от шоссе. – Ладно, давай еще подумаем. – Не пойдешь – я тебя пристрелю. – Да не пойду я в лес, ты там меня пристрелишь! – Замечательно, – сказал высокий, послышалось шуршание, и Уил пошел вперед. Он тут же провалился в снег. Снег был неглубоким, всего по щиколотку, но он сделал вид, будто там очень глубоко. – Быстрее. – Я пытаюсь. – А я пытаюсь не выстрелить в тебя, – сказал высокий. – Но мне все тяжелее себя сдерживать. Он пробирался через снег, слой которого становился толще и толще. Его сознание напоминало огромный белый простор. Снежную равнину, лишенную каких-нибудь планов, кроме тех, которые заканчивались его смертью. – Иди правее. А то ты все время пытаешься вернуться к шоссе. Уил пошел. Впереди были деревья, жидкий лесок. Его убьют в этом леске. Его тело засыплет снег. Весной его сожрут лисы. Потом его обнаружат скауты и будут тыкать в его останки палками. – Стоп. Хватит. – Не стреляйте мне в спину! – Уил повернулся, проваливаясь в снег. Высокий был в десяти футах от него, не достижимый в высоких сугробах. – Оставьте меня здесь. Я все равно никуда быстро не доберусь. А вы спокойно уедете. Высокий вскинул обрез и приставил приклад к плечу. – Ну хотя бы… ради всего святого… подождите! Объясните мне, почему? Вы не можете просто так пристрелить меня! Это из-за того, что я не стал плясать под вашу дудку, да? – Нет. – Не стреляйте мне в лицо! Высокий раздраженно фыркнул. – Хорошо. Повернись. – Ладно! Ладно! Только дайте мне… – Уил вытащил одну ногу из снега, опустил ее. У него текло из носа. – Ублюдок! – Пять секунд – и я стреляю, – сказал высокий. – А ты пока встань так, как тебе нравится. Уил повалился на землю, потому что теперь уже ничего не имело значения. – Прости, Сесилия, мне жаль, что ты умерла. Я никогда не говорил тебе о любви, а должен был бы. Но «люблю» – это просто слово. Элементарное слово, которое я не смог произнести, а должен был бы. – Он скоро умрет. Этот мужик выстрелит и оставит его бездыханное тело в снегу. Так, наверное, лучше. Время шло. Уил поднял голову. Высокий все еще был на месте. – Что ты сказал? – Что… я… так и не сказал Сесилии, что люблю ее. Я должен был сказать ей об этом. – Ты сказал «элементарное слово». Молчание затянулось. Он не выдержал. – Так ты будешь стрелять в меня? – Я над этим думаю. У него скрутило кишки. Высокий опустил обрез. – Она заставила тебя забыть, – сказал он. – Ты действительно не знаешь, кто ты такой. Уил сел, у него стучали зубы. – Новый план, – сказал высокий. – Возвращайся к машине. * * * Мимо проносился мир, состоящий из съездов, эстакад, освещенных желтым светом заправок и деревьев в снежном уборе. Глухо стучали «дворники». У Уила дергался глаз. Водительское окно было приоткрыто, и в щель врывался разъяренный воздух. Высокий покосился на него. – Как ты? В порядке? Что-то вид изможденный. – Он неопределенно взмахнул рукой. – Лицо бледное. Теоретически снег, сваленный на обочину шоссе, должен быть фута два глубиной. Велика вероятность, что он смягчит удар. Но потом придется бежать по снегу. Фургон с визгом затормозит. Распахнется дверца. Ничего хорошего из этого не получится. Высокий подвигал рычажок. – Печка не работает. А окно нужно держать открытым, чтобы не запотевало лобовое стекло. В сущности, маловероятно, что ему удастся открыть дверцу ногами. В сущности, он не собирается ничего предпринимать, пока этот тип не съедет на обочину. – Ты выглядишь так, будто у тебя гипогликемия, – сказал высокий. А ведь можно ударить. Можно попытаться устроить аварию. Проблема в том, что этот тип пристегнут ремнем, а он – нет. Поэтому в аварии Уил пострадает гораздо сильнее, чем похититель. Так что этот план – только на крайний случай. – Прекрати, – сказал высокий. – Ты никуда не побежишь, и хватит об этом думать. Он посмотрел в боковое окно и сказал: – На следующей заправке я остановлюсь. Куплю тебе конфеток. * * * Они свернули на ярко освещенную заправку и остановились у самой дальней от магазина колонки. – Итак, – сказал высокий, – прежде чем мы двинемся дальше, усвой несколько основных правил. – Он щелкнул пальцами, потому что Уил не отрывал взгляда от магазина. – Запрещается сбегать. Звать на помощь. Тайком оставлять записки кассиру, заглядывать в камеры наблюдения, проситься в туалет, а потом запираться там, и так далее и тому подобное. Если ты учудишь что-нибудь из перечисленного, мне придется, – он похлопал по обрезу, который стоял у него между ног, дулом в пол, – применить вот это. Ясно? |