Онлайн книга «Время перемен»
|
Наконец Сквайру дали глистогонное средство, вычистили, сделали необходимые уколы, смазали мазью раны, промыли уши и прочистили нитью зубы, а также подвергли ряду других процедур, оскорбляющих лошадиное достоинство. На прощание мы даем ему взятку в виде ведра с мешанкой из отрубей, и настроение пони улучшается. За это подношение ему следует благодарить Беллу. Уолтер пакует сумку и собирается нас покинуть, а я возвращаюсь в карантинную конюшню. Стараясь не шуметь, осторожно иду по проходу и вдруг слышу восторженный голосок дочери. От дифирамбов в адрес новорожденной кобылки Ева перешла к восхвалению сводного брата. Мол, какой он изумительно хорошенький и умный. Разумеется, слово «сводный» не звучит, и Ева называет малыша просто «мой братик». Я круто разворачиваюсь и иду навестить Беллу. * * * На следующий день вечером мы с Евой готовим на кухне арабский салат «табуле». Это блюдо я освоила, когда дочь ударилась в вегетарианство. Ева сегодня – само очарование и предупредительность, а стало быть, что-то замышляет. Здесь сомнений нет. – Ма, – начинает она, сосредоточенно рассматривая петрушку, которую режет на доске. Метнув взгляд в мою сторону, дочь снова опускает глаза. – В чем дело? – Я стараюсь подготовить себя к грядущему сюрпризу. – Прости меня за вчерашнее. Я концентрирую внимание на доске с нарезанными помидорами и выжидаю. Ну вот, дождалась! – Если разрешишь участвовать в соревнованиях в Страффорде, я согласна вывести татуировку. – Что? – Я не могу удержаться от смеха. – Она согласна! К твоему сведению, чтобы вывести татуировку с помощью лазера, придется заплатить несколько тысяч долларов. В воздухе повисает пауза, и мы с Евой с деловым видом нарезаем овощи. – Нет, правда? – не выдерживаю я. – Сто процентов. – Лицо Евы расплывается в милой улыбке. – Ха! – Мне требуется время для размышлений. – Послушай, Ева, какие ты строишь планы на будущее? – Хочу ездить верхом. – Это мне известно, я имею в виду профессиональную карьеру. – Я тоже. – Ты больше не собираешься стать ветеринаром? – Нет, хочу участвовать в соревнованиях. – Уверена, что делаешь правильный выбор? Ведь знаешь, что больших денег так не заработать. То есть если подсчитать, во что обойдется экипировка даже одной лошади, то и пятидесяти тысяч не хватит… – Знаю. Я вот подумала, что могу взять учеников на межсезонный период. Можно этим заняться прямо здесь. – Глаза дочери излучают кротость. Мы снова на некоторое время умолкаем. Я будто балансирую на краю пропасти, широко расставив руки, и думаю, хватит ли мужества прыгнуть вниз. Набрав в легкие воздуха, бросаюсь в бездну. – Послушай, Ева… – Да, мама? – Понимаю, что, пожалуй, уже слишком поздно и приобрести и экипировать лошадь для соревнований в Страффорде мы не успеем, но обещаю подумать, как исправить ситуацию. – Что ты сказала? – Дочь выглядит потрясенной. – Ты прекрасно слышала. Некоторое время дочь пристально смотрит на меня в ожидании кульминации, которая разрушит все надежды. Однако ничего подобного не происходит, и Ева, отбросив в сторону нож, несется по кухне, едва не сбивает меня с ног и душит в объятиях. – Мамочка, ты серьезно? – восторженно пищит она и, схватив меня за плечи, старается заглянуть в глаза. Я молча киваю, и Ева с победным воплем вытанцовывает импровизированное фламенко. – Ты самая лучшая! А почему ты вдруг передумала? Ладно, не имеет значения, не хочу ничего знать! Надо понимать, Ева опасается, что я изменю решение. Она поворачивает меня вокруг оси и, запечатлев на щеке смачный поцелуй, исчезает в коридоре. – Не забудьте, милая леди, об обещании удалить татуировку! – кричу я вслед. Ева с грохотом поднимается по лестнице и с силой хлопает дверью, так что в буфете дрожат стаканы. Мутти важно вплывает на кухню и, охваченная дурными предчувствиями, застывает на месте, глядя на булькающий в кастрюльке булгур и покинутую разделочную доску. Ее можно понять, так как Ева обладает удивительной способностью: приступы необузданной ярости и восторженные порывы протекают у нее совершенно одинаково. – Ну, что на сей раз? – грустно вздыхает Мутти. – Просто я обещала Еве подумать об ее участии в соревнованиях в Страффорде. Мутти взирает на меня с нескрываемым изумлением, а затем занимает место Евы и с молниеносной скоростью начинает нарезать петрушку. – А как ты собираешься решить вопрос с лошадью? – интересуется она наконец. – Пока не знаю. Мутти умолкает, и я уже собираюсь рассказать ей о не дающем покоя телефонном звонке, но тут же иду на попятный. Нет, броситься в омут с головой я на данный момент не готова. * * * Расставив на столе пюре из нута, питу и арабский салат, иду к лестнице и зову дочь. Топчусь у выхода из кухни и прислушиваюсь. Вскоре дверь наверху со скрипом открывается, и Ева, оглушительно грохоча обутыми в кроссовки ногами, спускается вниз. – Привет, ма! – Вид у дочери жизнерадостный. В этот момент звонит телефон, и я выжидающе смотрю на Еву. Но она вихрем проносится мимо и задерживается у крючка, на котором висит ее рюкзак. Я в растерянности смотрю на Мутти, но та лишь удивленно поднимает брови. Пожав плечами, беру трубку: – Алло? – Здравствуйте, миссис Циммер, это Луис. А Ева дома? – Мы садимся ужинать, но можете поговорить, только недолго. – Я протягиваю трубку Еве. – Это Луис. – Меня нет дома, – заявляет Ева, роясь в рюкзаке. От изумления у меня глаза лезут на лоб. – Я же не могу сказать, что тебя нет, – шиплю я, прикрыв рукой трубку. – Луис слышал твой голос! Да что с тобой происходит? – Ничего. Просто не хочу с ним разговаривать, – заявляет дочь и, достав помаду с вишневым ароматом, проводит по губам и причмокивает ртом. – Ева, Луис знает, что ты дома! – А теперь меня нет. – Она хватает куртку и, хлопнув дверью, исчезает. Я беспомощно моргаю, глядя то на Мутти, то на телефон, что держу в руке. Мутти подходит к кухонному окну и выглядывает на улицу, а мне приходится отвечать Луису. Я смущенно кашляю в трубку. – Не переживайте, миссис Циммер. Я все слышал. – Прости, Луис. Не понимаю, что происходит. – Все нормально, – уныло откликается парень. Странно, Луис, кажется, нисколько не удивлен. А почему? |