Книга Ричард Длинные Руки - бургграф, страница 20 – Гай Юлий Орловский

— Сын мой, — произнес отец Шкред наконец с непонятной осторожностью, — твоя душа уязвлена видом церкви или... города?

— А что с городом? — удивился я. — Город цветет и пахнет!

— Чем пахнет? — спросил он грустно. — Гнилью и запустением душ. Но это замечается не сразу.

— Запустение? — переспросил я. — Да жизнь бьет ключом! И не всегда — по голове.

— Да, — согласился он, — такая жизнь бьет по душе.

— Но души вы спасаете? — Священник развел руками.

— Что я могу сделать? Даже души спасать в таком городе... почти непосильно. Я делаю что могу, но человек слаб, а против таких мощных соблазнов, что поселились в городе, устоять трудно. Когда-то это был чистый спокойный город, а сейчас на каждой улице по две-три пивных, на каждом углу — притон, дьявольский вертеп с продажными девками! Когда всё начиналось, там тешили плоть моряки, которые в дальних походах истосковались по женщинам, а теперь туда преспокойно ходят и добропорядочные горожане! Некоторые уже и не очень-то таятся. Ни от церкви, ни от жен.

Он видел по моему лицу, что меня это волнует мало, есть дома терпимости — ну и пусть, что тут такого, я и не то видал. Лицо патера побледнело, в глазах отчаяние и безмолвная мольба.

Я вспомнил о красивом рыцарском замке на скале.

— А что благородный сэр Дюренгард, если я правильно расслышал его имя на рынке? Столь известный как в славных битвах, так и великими добродетелями?

Священник покачал головой:

— А что ему? Денег к нему течет всё больше. Он даже не догадывается, что уже во всём отстранен от управления городом. По большей части он либо в столице, либо в походах. Сами горожане в целом довольны: город по достатку быстро обогнал все соседние, у нас простой горожанин одет богаче, чем вельможа у соседей.

Я кивнул:

— А отцы города, этот ваш совет, естественно, самые богатые люди города?

— Да, — ответил он печально, — они и были ими, когда создавался городской совет. А теперь намного богаче, это естественно.

— Понятно, — согласился и я, — как такое не понять. Деньги — это власть, а власть — это деньги. Еще большие. Кстати, в порту проститутки на каждом углу, тоже понятно. Но я заметил, что ночью начинают выходить и на улицы самого города...

— Ночью? — переспросил он горько. — Да уже с вечера выходят! Если раньше Бриклайту с трудом удавалось открыть первый притон, не мог набрать туда женщин, то теперь отбою нет! Сами приходят, а те, кому не удается попасть в сам дом... туда уже отбирают самых лучших, представляете?.. промышляют на свой страх и риск на улицах, в подворотнях...

— А горожане?

— Даже те, кто морщит нос, — ответил патер с горечью, — не хотят ничего менять. Их души опутал золотыми сетями дьявол. А Совет города убеждает, что главное в жизни человека — иметь золото в кошельке. Будет золото — будут и все блага. Да только забыли...

— Что? — спросил я.

Он взглянул на меня с укором:

— Что помимо благ земных существуют еще и небесные...

— А, — сказал я, — ну да, ну да, как я забыл! — Он вздохнул, в глазах укоризна стала заметнее.

— Духовные блага не купить... но незрелые души этого еще не понимают. Человек рождается несмышленым, быстро старается насладиться всем, что видит, и обычно не успевает достигнуть полного понимания истинных ценностей... увы, жизнь человеческая коротка.

— Коротка, — согласился я и покосился на кинжал на своем поясе. — Да мы ее еще и укорачиваем всеми способами. В городском совете заправляют старейшины цеховиков?

— Уже нет.

— А кто?

— С цеховиков начиналось, — объяснил он, — но город растет еще и за счет порта, морских перевозок. Так что торговцы сперва только присутствовали, а теперь их две трети.

— Торговцы, — сказал я, — тогда понятно... — Он насторожился:

— Что-то о них знаете?

— Да только о нормах прибыли, — уклончиво ответил я. — Что-то из классиков. За какой процент прибыли пойдут на какое преступление, есть точный расчет... основанный на опыте более развитых... или более прогнивших стран, это с какой точки посмотреть. А кто во главе?

Он сказал так же невесело:

— Бриклайт.

— Бриклайт? — повторил я. — Только и всего?.. Ни сэр, ни лорд, ни фон, а просто Бриклайт?

Он грустно усмехнулся:

— Да. Просто Бриклайт. И никто не знает, откуда он пришел. Не местный в смысле. Он как раз из тех, кто и не ремесленник, и не торговец, а...

— Посредник, — подсказал я, видя, как священник мучительно подыскивает слово. — Потом их назовут дилерами или брокерами, не знаю как точнее, но он ничего не производит, а только что-то для кого-то находит?

— Верно, — сказал священник с благодарностью, но посмотрел на меня настороженно. — Вы очень хорошо разбираетесь в таких вопросах. Откуда вы?

— Издалека, — ответил я. — Но я не враг. Более того, я — паладин.

Он посмотрел с таким недоверием, что я поспешил добавить:

— Я из отряда особого назначения. Паладины тоже бывают разные. Есть для парадов, есть для красивых битв и красивой гибели, а есть для особых дел.

— Каких? — спросил он настороженно.

— Особых, — сказал я с ударением. — Я подчиняюсь напрямую Главному Инквизитору. Да и то не совсем так... У меня тоже свобода воли, что меня самого больше пугает, чем радует. Всё-таки лучше, когда виноват начальник, он же всегда дурак, а мы всегда умные... О деталях моей работы умолчу, могу лишь заверить, что все мои действия — на благо церкви. В целом, если не цепляться к мелочам.

Даже, добавил про себя, если церковь об этом не подозревает. А ей всё на благо. Не даром же в Библии или где-то еще сказано, что всё, что делает Господь, он делает на пользу. То ли ему, то ли человеку, то ли инопланетянам, не помню, но это не так уж и важно.

Он перекрестился.

— Я простой священник, мне высшие тайны церкви недоступны.

— Что принадлежит лично Бриклайту? — спросил я. — Вот уж не поверю, что он всего лишь бескорыстно управляет городским советом! Пусть и с поста заместителя главы городского совета! А что сам глава, кстати?

— Спился, — ответил отец Шкред горько. — Достойный был человек, но... слабый. Плоть крепка, дух слаб. Гордится тем, что пьет много и почти не пьянеет, почти не выходит из борделей...

— Ну да, — сказал я понимающе, — плоть крепка... Вот и старается. Не он один попал на такой крючок. А если еще виагры ему подарить... Ладно, с ним ясно. А Бриклайт — торговец, тоже понятно. Легче слепить снежную бабу в аду, чем среди торгашей встретить идеалиста.

Священник сказал с невольным уважением в голосе:

— Вы очень хорошо видите... ситуацию. Откуда вы, сказали?