Онлайн книга «Молоко с кровью»
|
– А что так? – Люди венчаются, чтоб на земле и на небесах не разлучаться, а ты… – Что? Не подхожу? – Да, наверно, не пустят коммунистов на небеса. Видно, другая для них шкатулка у Бога. – А ты, выходит, прямо в рай? – Вряд ли… – А ты старайся, Маруся, старайся… Может, твой Бог твои старания и оценит… И пошел из кухни. Маруся так у стола и осталась. Борщ холодный нетронутый в кастрюлю вылила, намысто проверила – на месте. Вздохнула. – Что мне стараться, – прошептала. Из коридора – шум. Вышла. Лешка Юрчика одел, шарфиком шею обматывает. – И куда это по темноте? – Баба Ганя звонила. Сильно просила Юрчика к себе, – Лешка ей. И в глаза не смотрит. – Подождите! – крутнулась. – Бабе Гане гостинчик соберу. – У меня есть гостинец для бабушки! – похвалился Юрчик и показал «Кара-кум». – Есть у нее все. Абсолютно все есть, как у тебя, – процедил Лешка Марусе и открыл дверь в морозную ночь. Когда вел сына через двор к калитке, под окно зыркнул. – Ого! Смотри, сынок! Та девка, что конфету принесла, верно, сапоги сорок второго размера обувает! – Наверное, Лариска Барбулячка, – серьезно ответил Юрчик. – В школе все время дергает меня за рукав. Баба Ганя обрадовалась безгранично, хоть и не звонила сыну. – Наконец про мать вспомнил, – проворчала. Лешка отвел сына в гостиную, зазвал мать на кухню и сказал: – Объясняю ситуацию. Я завтра с самого утра в район еду. Дня на три-четыре. Юрчик у тебя будет. – А Маруся? – Заболела. – Господи! – Да не «Господи»! Ты, мама, внимательно меня слушай. Чтобы к Марусе не ходила. И не звонила. – Господи! Что случилось? – Ничего не случилось. Время я ей дал – три дня. Пусть подумает. – А если ей плохо станет? Сам же говоришь – болеет. И никого рядом. Как-то оно… – У Маруси, мама, болезнь особенная. На здоровье не отражается. Наоборот. – Господи! – совсем перепугалась баба Ганя. – Да что там у вас? – У нас, мама, – все класс! Ты в наши дела не лезь. Дали тебе внука – радуйся. А если не нравится, возьму его с собой. В командировку. – Разве это дело, хлопца по чужим углам таскать? Хорошо. Поезжай. Не пойду. Звонить не буду. – Задумалась. – А если Юрчик позвонить захочет? Или домой сбегать? – Займи его чем хочешь. Или скажи, что Маруся со мной поехала. – Так не ездила она за тобой никогда. – То-то и оно! – побелел Лешка. – А теперь будет. Пошел с сыном попрощаться. Ганя следом. – Сынок! А если Маруся сама из хаты выйдет? И будет баба для внука брехухой! – Не выйдет, – заверил, словно гвоздь вбил. Юрчика подхватил: – У бабушки несколько дней побудешь, а мы с мамой в район поедем. Хорошо? – Хорошо, – ответил сонный Юрчик. – Гостинцев привезете? – А как же! Лешка оставил сына у матери, вышел на улицу – ох и холодина. До костей пробирает, а снега все равно мало. Хоть бы озимые до весны не вымерзли. Стоит посреди улицы, не несут ноги в хату. Он – про озимые, а в голове – Маруся и «Кара-кум» тот проклятый. – О! Председатель! Хорошо, что я тебя встретил, – бредет к нему дед Нечай. Снова набрался? Точно. – Чего тебе, дед? – спрашивает Лешка. – Иди в хату, а то еще упадешь посреди улицы и замерзнешь. – Председатель! Нет на тебя Сталина! – Что ты, дед, несешь? – А ты сам посмотри! – пальцем в сторону библиотеки показывает. – Солнце село, куры уснули, а в библиотеке кто-то электричество впустую тратит. Непорядок! Был бы Сталин, тебя бы уже расстреляли. – Иди спать, дед, а то я сейчас сам тебя расстреляю. Без Сталина! – дернулся Лешка. Дед Нечай – руки вверх, мол, сдаюсь без боя! – Домой проводить? – вздохнул Лешка. – Да я еще ого-го… – заверил дед и поплелся к своей хате. Лешка проводил его взглядом. Обернулся к библиотеке. «Второй раз сюда иду. И опять не за книгами!» – горько усмехнулся мысленно. Библиотекарша сидела у стола, листала новый журнал про моду и мечтала. Э-эх! Золотое времечко было, когда Поперек в ракитнянском колхозе председательствовал. Вот если бы так обернулось и его снова сюда закинули. Тогда бы Татьянка свое взяла! Тогда б она любые желанья Поперека исполняла, а он бы ей за это… В журнал глянула. Да, например, шубу попросила бы. Кроличью. Или – на курорт. Или – в шубе кроличьей да на курорт. У порога – шум. Библиотекарша закрыла журнал, на дверь с опаской – кого принесло? Закрыто! Библиотека до семи работает, а теперь уже… На часы глянула. Ничего себе! Заработалась до предела. Если бы не немец, давно бы дома была. – Татьяна? – Лешка зашел в библиотеку, даже не поздоровался. «Быдло колхозное!» – мысленно огрызнулась библиотекарша и в очередной раз пожалела, что Поперека нет рядом. – Закрыто уже, – осторожно так. – Домой вот собираюсь… – Сюда иди! – Лешка стоял у открытой двери. Закрывать ее и не собирался. Татьянка присмотрелась к лицу председателя – черное! Словно у вояки, что махал-махал саблей, всех врагов положил, но и всех друзей потерял, и так ему теперь горько и больно, потому что и отомстить за друзей погибших уже не может, – нет врагов, только мрачное, как смерть, одиночество. Библиотекарше вдруг стало страшно. «Порешит меня сейчас и все! – испугалась. – А что? Ему все с рук сойдет. Председатель, член партии… Скажет, что не он, и никто не придерется… А я давно ему поперек горла. Оговорила Маруську, а он теперь и бесится. Убьет. Точно убьет». – Ле…шенька… Товарищ председатель… – забормотала. – Только не убивай! Ну, сбрехала… Сбрехала про твою Маруську… И Степу моего. Что хочешь делай. Можешь меня того… изнасиловать. Или по согласованию сторон… Я не против. Я такое умею… Тебе понравится! Только не убивай. Ну брехуха я, брехуха! Из-за такого не убивают. – Заткнись! И сюда иди, – повторил Лешка тихо и грозно. Татьянка от страха закрыла рот рукой и на ватных ногах подошла к председателю. – Слушай и не перебивай, – продолжил Лешка таким же мрачным тихим голосом. – Закрывай эту канитель… Бегом домой. Немцу скажешь такое: председатель, мол, в командировку поехал, Юрку к матери отправил, а Марусю в погреб… бросил… в кухне под полом… Все поняла? Татьянка испугалась еще больше. Онемела. |