Книга Созвездие Волка. Начало, страница 35 – Миа Тавор

Внутри медленно закипела ярость. Я нахожусь здесь уже несколько самых долгих недель в моей жизни, и мои одноклассники меня игнорируют, будто меня не существует. И вдруг второй раз за этот день мной ни с того ни с сего интересуются. Но если мисс Белл застала меня врасплох со своим чаем, то этому уж точно не на что рассчитывать.

— Надо же, у кого-то прорезался голосок, — зло ответила я. — Тогда на построении ты язык проглотил, когда рядом была миссис Джеймс. А теперь, когда в классе никого нет, вдруг набрался смелости? Ах да, извини, я же забыла, что при учителях ты умеешь или молчать, или только врать, — выпалила я. Наконец-то появилась груша, на которую я могу излить накопившуюся во мне злость.

Он отвернулся. Может, стало стыдно? И поделом ему.

— Могла бы придумать что-нибудь получше на физике, — тихо ответил он, не обращая внимания на мою гневную тираду. — Ты уже видела, какими бывают наказания. Думаешь, твоя соседка испугалась бы твоих побоев?

Я в недоумении уставилась на него, но он выглядел вполне искренним. Неужели он правда подыграл, чтобы мистер Броуди мне поверил?

— Будь уверен, что я могу как следует треснуть, если захочу, — сердито ответила я, но злость на него уже немного поутихла.

Мы обменялись неловкими взглядами.

— Как тебя зовут? — спросила я, решив немного загладить свою резкость.

— Уилл.

Пока он собирал сумку, я аккуратно рассматривала его краем глаза. Чуть выше меня, с темными волосами и спокойными карими глазами. «Довольно симпатичный», — отметила я про себя. Один из тех хороших парней, на которых девушки никогда не обращают внимания, мечтая о ком-то вроде Джейка.

— Кстати спасибо за подсказку, — он резко поднял глаза на меня, и я смутилась. Заметил ли он, что я тайком его разглядывала?

— Какую подсказку? — не сразу сообразила я, залившись несвойственным мне румянцем.

— Тогда на политологии.

О чем это он? Ах да. Странно, что он вообще вспомнил про ту несчастную подсказку про Макиавелли. Столько времени прошло с тех пор.

— Ты ей не воспользовался, — хмыкнула я. — Так что тебе не за что меня благодарить.

— Так было надо, — неопределенно ответил он.

Мы снова замолчали.

— Ты приехала сюда из Британии? — первым нарушил он паузу.

— Да, — я почувствовала укол. Вспоминать о доме до сих пор было больно.

— У тебя совершенно нет британского акцента.

Настала моя очередь отворачиваться.

— Я нечасто бывала дома, — мой голос прозвучал хмуро. Его вопросы касались моей прошлой жизни, и у меня по-прежнему не было ни малейшего желания посвящать в нее чужаков.

Он не стал дальше расспрашивать и кивнул на дверь.

— Учителя сегодня обедают в столовой, так что тебе нечего бояться. Я могу пойти с тобой, если захочешь.

Его предложение я даже не расслышала. Гнев и оскорбленная гордость заговорили во мне со всей силой.

— С чего ты взял, что я боюсь?!

Он пожал плечами.

— Я видел, как Камилла и ее дружки приставали к тебе в столовой. И я просто подумал…

— Не думай! Мне на них плевать, — отрезала я. — Меня прекрасно кормят дома, к тому же здешний ланч содержит слишком много углеводов и вреден для фигуры.

Бессовестная ложь. Поверил ли он мне? Я затруднялась прочитать это по его лицу.

— Но если уж мы подняли эту тему, то кто бы говорил, — перешла я в наступление, чтобы побыстрее увести разговор в другое русло, пока он не уличил меня во лжи. — Вы все тут как стадо пугливых ягнят. Даже пикнуть боитесь, только и знаете, что уткнуться в свои книжки. Так кто здесь на самом деле трус?

Его лицо потемнело, и я снова пожалела о своей резкости.

— Ладно, увидимся, — бесцветным голосом сказал он и вышел из класса, оставив меня в полном одиночестве.

Ну и отлично. Пусть думает, что хочет, мне наплевать. «К тому же он последний, кто может упрекать меня в трусости», — успокоила я себя, но неприятный осадок все равно остался.

Когда по окончании уроков я спустилась в гардеробную, чтобы забрать куртку, то заметила толпу учеников в желтой форме. В их главе шествовала миссис Джеймс, и направлялись они к проходу, который, по словам Камиллы, вел в школьное подземелье.

Меня поразил их вид. Дети помладше то и дело всхлипывали, старшие шли, крепко сцепив руки. Вдруг какой-то мальчуган лет шести запнулся и упал. Я подумала, что он потерял сознание, так резко подкосились его ноги.

Миссис Джеймс приказала остановиться и вернулась к скрючившейся на полу фигурке. В ее руках возникла знакомая указка, которую до этого она придерживала под мышкой.

— Встать, — сухо велела она, но мальчик на полу не шелохнулся.

Мисс Джеймс замахнулась — и воздух рассек знакомый свист. Моя правая рука вдруг больно заныла, как будто предназначающийся другому удар вдруг пришелся на нее.

— Встать, — повысила голос она, замахиваясь для нового удара.

Однако что-то заставило ее передумать. Она повернулась и оглядела жавшихся друг к другу учеников.

— Мистер Моллиган, — нетерпеливо подозвала она кого-то. Из желтой толпы тут же вынырнул сгорбленный паренек, и, ковыляя, покорно подошел к ней. — Поднимите его, — презрительно кивнула она в сторону подрагивающего у ее ног мальчика. — А вас, мистер Купер, — зло прошипела она, обращаясь к съежившейся на полу фигурке, — придется как следует за это наказать.

Смерив обоих ледяным взглядом, она снова вернулась в начало желтой группы, и они безвольно побрели за ней.

Оставшийся позади парень поднял на руки всхлипывающую от страха фигурку и, прихрамывая, поплелся вслед за остальными. Прежде чем исчезнуть внизу, он заметил меня, наблюдающую за ним сквозь тонкое кружево чугунной решетки, и поднял глаза. В них плескалась такая боль, что я вздрогнула.

Не успела я прийти домой, как меня ждал новый неприятный сюрприз, который серьезно пошатнул мое решение ни во что не вмешиваться. Открыв компьютер, я выяснила, что так торопились показать утром Джейку его недоумки-друзья. В гудящем, словно осиный рой, чате разгоралось бурное обсуждение свежего ролика, который кто-то из красных снял на выходные. Судя по тому, что главным героем был Дилан, я предположила, что на телефон снимал не кто иной, как Эрик. Эта парочка повсюду ходила неразлучно.

— Эй, Тэйлор, смотри, кто тут у меня, — в привязанном к дереву фигурке я узнала рыжеволосого парня из столовой.

Крупный план съемки позволял увидеть, как грубые веревки въелись в его кожу. Парень метался и пытался вырваться, и они все больше и больше растирали ее до крови.

Камера перешла на Дилана, который крепко держал хрупкую девушку, которую я тоже помнила со столовой. Одной рукой он прижимал ее к себе за шею, другой расстегивал ее длинную куртку. По ее бледным щекам катились слезы, но она не двигалась. Видимо, боялась, что если окажет сопротивление, то они сделают Тэйлору только хуже.