Книга Созвездие Волка. Блуждающая во тьме, страница 46 – Миа Тавор

Глаза мамы Уилла остановились на мне. Она была красивой миниатюрной женщиной с удивительно приятным голосом и стройной, несмотря на род занятий, фигурой. «Так вот от кого Уилл унаследовал эти способные проникнуть в самую душу темно-карие глаза», – подумала я, разглядывая ее точно так, как она разглядывала меня. С любопытством и сразу же проснувшейся симпатией. Выглядела она очень молодо, и если бы я не знала, что Уилл – единственный ребенок в семье, то подумала бы, что это его старшая сестра.

– Ох, – повторила она. Я смущенно спрятала руки за спину. Мне хотелось провалиться сквозь землю.

– Мам, – позвал Уилл.

Она тут же пришла в себя и протянула мне руку.

– Здравствуй. Ты, наверно, Алекс? Я столько о тебе наслышана! – расплылась она в широкой, лучезарной улыбке. – Ой, ну что это я… – Она вытерла испачканную в муку руку о передник и снова протянула ее мне. Я протянула в ответ – и в тот же момент оказалась в ее теплых объятиях.

– Мам, – в этот раз в голосе Уилла было недовольство. Мне показалось, что он немного ее стыдится.

Миссис Клиффорд немного отстранилась, но не выпустила моих рук. Несмотря на хрупкость и миниатюрность, ладони у нее были крепкие и очень теплые. Такие, которые ни за что не хочется выпускать. Такие, которые всегда готовы прижать к груди и защитить от любых невзгод и неприятностей.

Первичное любопытство было удовлетворено. Теперь она рассматривала меня с нескрываемым восхищением. Вспомнив, что на мне свитер ее сына, я снова почувствовала, что краснею.

– Ты красавица! Вся в нее, – чуть благоговейным шепотом вдруг произнесла она. Я подумала, что она имеет ввиду мою мать и немного удивилась: я всегда считала, что, если не присматриваться, внешне мы были мало чем похожи. Общим были разве что безупречная фарфоровая кожа, которой она очень гордилась и которая, к моему счастью, передалась мне по наследству, точеный овал лица и немного раскосый разрез глаз, который отличал нас троих: меня, ее и даже моего дядю. Он-то и напоминал мне, что я все-таки имею с ним какую-то родственную связь.

Хотя может я зря все время зацикливалась только на цвете глаз и волос? Сейчас, невольно перечисляя про себя, я поняла, что у нас действительно много общего.

– Спасибо, миссис Клиффорд, – я уже не знала, куда себя деть от смущения.

– Ой, ну что ты! Зови меня просто Мэгги, – встрепенулась она. – Уилл не предупредил, что у нас будут гости, – она укоризненно покачала в его сторону пальцем, но материнской любви от этого в ее взгляде не убавилось. Она буквально лучилась ею изнутри. – Я немедленно принесу еще одну чашку. И ты обязательно должна попробовать мой пирог.

Я попыталась вежливо отказаться, но весь ее вид показывал, что никаких отказов она не приемлет.

– Никуда не уходи. Я сейчас, – пообещала она, поправляя собранные кверху локоны и проворно выскакивая наружу.

– Наверно, она подумала, что ты сбежишь прежде, чем она всунет тебе хоть кусочек, – усмехнулся Уилл. Однако при этом выглядел явно смущенным.

– У тебя замечательная мама, – ответила я. Мне почему-то стало очень грустно.

– Да, не спорю. Но она слишком меня опекает.

Появление миссис Клиффорд и ее радушный прием упали еще одним камнем на мою страдающую совесть. Теперь она еще больше развопилась.

– Уилл, я не договорила…

– Сначала я хочу тебе кое-что показать, – вдруг промолвил он. – У нас есть несколько минут, пока она вернется, – Уилл увлек меня к маленькому, неприметному столику в углу, который я поначалу даже не заметила. Он убрал старые картонки и тряпки, под ними оказался какой-то деревянный ящик, прикрытый старым одеялом. Уилл стянул его, и я охнула.

Из ящика на меня смотрел маленький белый кролик.

– Какая прелесть, – выдохнула я. – Он ручной? Можно его подержать?

– Конечно, если хочешь.

Я протянула руки и вынула его из клетки. Шерстка у него была мягкая и гладкая, проводить по ней было истинное удовольствие.

Несколько секунд я завороженно гладила его, пока он, свернувшись теплым комочком, доверчиво жался ко мне.

– Совсем не вырывается, – удивленно произнесла я. – Почему ты не держишь его в доме? Тут ему, бедняжке, наверно, холодно.

Его ящик был прикрыт сверху, но все равно в неотапливаемом сарайчике было довольно прохладно.

– В доме нельзя, – каким-то странным голосом отозвался сзади Уилл.

– Почему нельзя? Твоя мама не разрешает? – Я любовно поглаживала его между ушек, чувствуя, как он еще больше прижимается ко мне.

– Нет, не поэтому.

– Тогда почему?

– Нельзя, чтобы кто-то о нем знал.

Я приоткрыла рот.

– Уилл, – я медленно повернулась к нему. – Только не говори, что ты…

Но говорить ему было и не нужно. Его глаза неестественно светились, и я сразу поняла, почему кролик так спокойно сидел у меня на руках.

– Уилл, ты тренируешься? – воскликнула я. И тут же прикрыла рот рукой, боясь, что меня вдруг услышат. Я вдруг поняла, чем объяснялся его быстрый, почти молниеносный прогресс на школьных тренировках. Вот, значит, куда он так торопился после уроков… Все это время он самостоятельно и вопреки школьному запрету тренировался дома!

– Ты сошел с ума? – набросилась я на него. – Ты забыл, что случилось с Фишером?

– Не забыл.

– Тогда зачем??? Ради чего ты так рискуешь? Боже мой, Уилл! Неужели ты не понимаешь, что твоя росомаха – ничто по сравнению с красными! Она тебя ни от кого не защитит! – Неужели он правда настолько верил в эти тренировки? Мне следовало бы догадаться, что случится что-то подобное, но я была уверена, что такой, как Уилл, никогда не нарушит правила. Оказывается, я недооценила, как он хотел в них преуспеть…

Свечение в его глазах потухло, он отвернулся. Кролик, до сих пор послушно сидевший у меня на руках, начал выказывать признаки беспокойства.

– Я делал это не ради себя, – тихо произнес он. – Я хотел убедиться, что смогу защитить тебя. Когда понадобится.

Меня?! Я почувствовала, как холодею. Он так рисковал собой ради того, чтобы защитить меня от красных?!

– Но теперь это уже неважно. Я рад, что все так получилось, Алекс, – он смотрел на меня своими темными глазами, и мне показалось, что я медленно, но верно тону в их глубине. Он даже ни разу не спросил, почему меня не записали. Задавал ли он себе этот вопрос? В его чистых, словно бездонное озеро, глазах я видела ответ – нет, не задавал. И не хотел задавать. Совсем. Он просто был рад за меня. А я-то глупая думала, что он будет считать, что я такая же, как Марлоу. А он даже мысли такой не допускал. И зря…

На дорожке послышались шаги. Должно быть, возвращалась мама Уилла.

Я поспешно опустила кролика в ящик, а Уилл накрыл его сверху одеялом. В ту же секунду дверь распахнулась.