Онлайн книга «Кодекс принца. Антихриста»
|
Обычно каждый у нас дома ест где хочет: кто за кухонным столиком, кто перед телевизором, кто с подносом в кровати. Но в тот вечер, в честь гостьи, мама приготовила особенный ужин, и все собрались в столовой. Когда она позвала к столу, я с облегчением вздохнула: конец этой пытке, разговору наедине с моей мучительницей. – Добрый вечер, мадемуазель, – поздоровался папа. – Зовите меня просто Христой, – непринужденно, с сияющей улыбкой ответила она. А потом подошла к отцу и, к великому его – и моему – изумлению, поцеловала его в обе щеки. По папиному лицу было видно, что он удивлен и покорен. – Я вам очень признательна за то, что вы позволили мне переночевать сегодня у вас в квартире. Она такая чудесная! – Ничего особенного. Просто мы постарались привести ее в порядок. Видели бы вы, в каком виде она нам досталась двадцать лет назад! Мы с женой… Отец пустился в бесконечный, нудный рассказ и описал весь процесс переустройства, не упуская ни одной технической детали. Христа смотрела ему в рот, как будто все это ей было жутко интересно. Когда же мама подала еду, она попросила добавки: – Очень вкусно! Родители были в восторге. – Бланш говорит, что вы живете под Мальмеди? – Да, каждый день четыре часа на поезде, не считая автобуса. – А почему бы вам не снять комнату в студенческом общежитии? – Я так и хочу. Вот как заработаю побольше денег. – Вы работаете? – Да. Официанткой в баре у нас в Мальмеди. По выходным, а иногда и среди недели, если возвращаюсь не очень поздно. Я ведь сама плачу за учебу. Родители с восхищением посмотрели на нее и тут же перевели укоризненный взгляд на дочь, которая в свои шестнадцать лет была абсолютно не способна достичь финансовой самостоятельности. – Чем занимаются твои родители? – спросил папа. Я предвкушала, что Христа отошьет его, как меня: «Слишком вы любопытны!» Увы, Христа выдержала тщательно продуманную паузу и выговорила с трагической простотой: – Я из неблагополучной среды. И опустила глаза. Ой, акции ее поднялись разом на десять пунктов. Тоном скромной трудолюбивой девушки она прибавила: – По моим подсчетам, я смогу что-нибудь снять к концу весны. – Но это будет перед самыми экзаменами! Нельзя же так надрываться! – воскликнула мама. – Придется, – смиренно ответила Христа. Мне хотелось залепить ей пощечину. Но я приписала это своему дурному характеру и устыдилась. Христа продолжала с милой улыбкой: – Знаете, мне было бы очень приятно, если бы мы перешли на «ты». Конечно, с вашего позволения. Нет, правда, вы такие молодые, что мне кажется как-то глупо говорить вам «вы». – Что ж, давай! – сказал отец и расплылся до ушей. По-моему, предложение было нахальнее некуда, но моих родителей как будто околдовали. Уходя спать в нашу комнату, Христа чмокнула сначала маму: – Спокойной ночи, Мишель! А потом папу: – Спокойной ночи, Франсуа! Я жалела, что сказала ей их имена: так подпольщик раскаивается, что выдал под пыткой свою ячейку. – Отец у тебя тоже что надо, – сказала мне Христа. Но теперь, как я заметила, меня ее похвалы уже не радовали. – И вообще мне у вас нравится, – заключила она, укладываясь на мою кровать. Положила голову на подушку и мгновенно уснула. Эти ее последние слова растрогали и смутили меня. Может, я зря так плохо думала о Христе? Что она такого сделала? Видела же мама нас обеих раздетыми догола, и ничего, отнеслась к этому нормально. Или она заметила, что я комплексую, и подумала, что мне такая встряска полезна? А что Христа так резко ответила на мой вопрос о ее родне, так это, наверное, ее комплекс – происхождение из низов. И неадекватное поведение – просто болезненная реакция. Какая она в самом деле молодец – в таком возрасте сама зарабатывает на учебу. Мне бы уважать ее за это и брать с нее пример, а не обижаться по-дурацки. Я кругом неправа. Теперь мне было стыдно: как я могла не понять, что Христа – потрясающая девушка и быть ее подругой – невероятное счастье. Эти мысли утешили меня. На другое утро Христа горячо поблагодарила родителей: – Спасибо вам! Сегодня я спала на целых три часа больше, чем обычно! По пути в университет она не сказала ни слова. Наверно, была еще сонная. Как только мы переступили порог аудитории, я перестала для нее существовать. Весь день я провела в привычном одиночестве. Иногда до меня издали доносился смех Христы. И я уже не была уверена, действительно ли она ночевала в моей комнате. Вечером мама провозгласила: – Твоя Христа – просто сокровище! Веселая, умная, жизнерадостная – что-то невероятное! – А какая зрелость! – перебил ее отец. – Какое мужество! Какая рассудительность! И как тонко она разбирается в людях! – Да, конечно… – промямлила я, припоминая, что уж такого тонкого сказала Христа. – У тебя долго не было подруг, но теперь, глядя на ту, кого ты наконец-то выбрала, я понимаю: ты поднимала планку очень высоко, – сказала мама. – К тому же она хороша собой, – прибавил отец. – Да уж! – подхватила его половина. – Это ты еще не видел ее голышом! – Я – нет. Ну и как она? – Одно слово – лакомый кусочек. Я не знала, куда деваться от смущения, и взмолилась: – Хватит, мам, ну пожалуйста! – Да что ты жмешься! Твоя подруга держалась передо мной совершенно естественно, и правильно делала! Было бы отлично, если б она могла и тебя излечить от твоей болезненной стеснительности. – Вот-вот. И это не единственное, в чем она могла бы послужить тебе примером! Я с трудом сдержала раздражение и сказала только: – Я рада, что Христа вам понравилась. – Да она просто прелесть! Пусть приходит когда захочет! Передай ей наше приглашение. – Хорошо. У себя в комнате я разделась перед большим зеркалом и оглядела себя с ног до головы – кошмар! Христа, можно сказать, меня еще пощадила. Я стала противна себе с тех пор, как обнаружились первые признаки полового созревания. Теперь же, после того как меня обозрела Христа, я и сама увидела себя ее глазами, отчего неприязнь превратилась в ненависть. |