Онлайн книга «Змеи и лестницы»
|
Журнальная картинка! В стандартную рамку кто-то запихнул вырезку, и вряд ли этим «кто-то» являлся сам Гвидо, – известный аккуратист. Картинка была вырезана из журнала второпях; вернее, даже не вырезана – вырвана. Затем края подогнули под размер рамки и только после этого повесили на стену. Кусок текста на обратной стороне листка отсылал к чемпионату Бундеслиги, и привлеченный для консультаций Томас сходу определил, что страница вырвана из журнала «Кикер» [10] . Он же вспомнил, что видел целую стопку «Кикера» – в прихожей, в плетеной газетнице. Как и следовало ожидать, нашлись все журналы, вышедшие за последний год, – номер к номеру, в строгом хронологическом порядке. Усадив помощника за просмотр «Кикера», Миша вернулась к изучению фотографий. Тут-то и обнаружилась интересная деталь: на каждой, в правом верхнем углу, был проставлен едва заметный логотип одного и того же фотоателье. Очевидно, Россетти отдавал снимки на обработку именно туда. – Ну что, нашел что-нибудь? – спросила Миша у Томаса. – В тех, что просмотрел, – ничего. Все страницы на месте. – Провалов в нумерации нет? – Вроде бы нет. – Вроде бы? – Вообще-то, не хватает четырех номеров. – Что значит – не хватает? – Последний… из тех, что в стопке, – полуторанедельной давности. Периодичность выхода «Кикера» – два раза в неделю. Так что за это время успели выйти еще три, – Томас проявил удивительную осведомленность. – И нет еще одного. Номер 27, за март месяц. Теперь Миша почти не сомневалась, что квартиру Россетти (уже после смерти стрелка) посетил неизвестный. Или – неизвестные. Это он прихватил с собой компьютер Гвидо и вставил в рамку журнальный листок. Вероятно он же взял и сам журнал – номер 27, за март месяц. Неизвестный – совсем не дурак, иначе не стал бы затевать такую сложную комбинацию с фотографиями на стене. И Миша, никогда бы не узнала о ней, если бы не зоркий глаз фрау Дурстхофф. Не будь старухи и ее привязанности к подруге юности Ханне-Лори – участь фотографий была бы предрешена. Не слишком завидная участь – ведь близких родственников у Россетти не было. А дальним не так уж важны его прошлые спортивные достижения. И фотоателье! Рассчитывать на то, что в нем могут обнаружиться копии снимков не приходится, но посетить студию все-таки стоит. Так решила для себя Миша, – и через два часа (когда обыск в квартире Россетти был закончен, а сама квартира – опечатана) уже стояла перед малозаметной дверью на четной стороне переулка Бибергассе. Полицейский комиссар бывала в этом районе бесчисленное количество раз, но блеклую вывеску фотостудии видела впервые. За дверью она обнаружила небольшую комнатку с деревянной стойкой, над которой возвышалась украшенная дрэдами голова приемщика. Документы, предъявленные Мишей, не произвели на дрэды никакого впечатления. – Можете что-нибудь сказать об этом? – она выложила на стойку несколько фотографий, прихваченных из квартиры Россетти. Повертев снимки в руках, юный хипстер заметно оживился и с любопытством посмотрел на комиссара. – А что именно вас интересует? – Здесь стоит логотип вашей фотостудии. Узнаете снимки? – Я их печатал, да. С разрешением правда пришлось повозиться. И с обработкой тоже. Клиенты частенько снимают на не слишком пригодные носители. На телефоны, к примеру. Вот и приходится корпеть над изображением, чтобы убрать недостатки съемки… – Не помните, кто приносил их? Наверняка, у вас сохранились номера заказов. Посмотрите, я подожду. Хипстер послушно кивнул и углубился в монитор. – А что произошло? – спросил он через мгновение, не поворачивая головы. – С Гвидо все в порядке? Мише показалось, что она ослышалась: юнец из фотоателье, оказывается знаком с Россетти и даже называет его Гвидо! – Вы знаете Россетти? – Конечно. Он заказывает снимки на печать уже несколько лет. Наш постоянный клиент. Звание «постоянного клиента» еще не повод, чтобы сблизиться с Россетти, который годится этому мальчику в отцы. – И как часто он заказывает снимки? – Нечасто. Пару раз в год. – Когда он заходил к вам в последний раз? – Давно. Перед прошлым рождеством. Двадцатого декабря. – Вы так хорошо запомнили дату? – Конечно. Это ведь сам Россетти. В голосе парня послышались нотки восхищения, и это снова поставило Мишу в тупик. До сих пор ей казалось, что слава Гвидо Россетти довольно локальна, несмотря на спортивные заслуги и чемпионство. В конце концов, все эти достижения – в прошлом, а стендовая стрельба отнюдь не так популярна, как футбол, большой теннис или хотя бы биатлон. О существовании Россетти Миша узнала лишь в связи с делом Шолля, а до этого и слыхом о нем не слыхивала. Зато навскидку может назвать с десяток футболистов – от форвардов до хавбеков и вратарей. А ведь она в жизни не интересовалась футболом, в отличие от Томаса и остальных ее коллег-мужчин. Интересно, скольких футболистов сможет назвать этот мальчик с дрэдами, так трепетно относящийся к убитому стрелку? – Я пять лет занимаюсь стрельбой, и Россетти – мой кумир. У меня даже есть его фотография с автографом. Вот и объяснение, ага. Мише крупно повезло. – Понятно, – сказала она, а потом добавила без всякого перехода. – Гвидо Россетти погиб. Я расследую это дело, потому я здесь. – Погиб? – растерялся парень. – Что значит – «погиб»? Наверное, нужно быть помягче с трепетным фанатом стрелка, – подумала Миша про себя, но вслух произнесла: – Произошло убийство. Как вас зовут? – Что? А-аа… Отто. – Так вот, Отто. В память о вашем кумире вы обязаны помочь следствию. – Я готов. – Вы печатали фотографии… – Гвидо приносил мне файлы на флешке. Я вводил их в компьютер, обрабатывал в фотошопе и только после этого печатал. Размер фотографий был всегда одним и тем же. – Эти файлы, конечно, не сохранились? – Сохранились. Видите ли… Поскольку это касалось Гвидо… Я оставлял их у себя. Завел специальную папку для этого. – Я могу на нее взглянуть? – Конечно. Я переброшу ее на диск. Там собрано все за последние три года. Только теперь Миша почувствовала, что удача, наконец-то улыбнулась ей. Если фрау Дурстхофф не ошиблась, и Ханне-Лори возникла на стене около двух лет назад – есть немаленькая вероятность, что Миша сумеет заглянуть ей в лицо. А заодно – попытается понять, почему снимок с Ханне-Лори показался неизвестному посетителю настолько опасным, что тот решил прихватить его из квартиры стрелка. |