Онлайн книга «Жертва особого назначения»
|
– Приведите второго! – продолжал командовать русский. – Эй! – Голова кружилась, язык плохо слушался. – Вы хоть понимаете, что делаете?! Вы понимаете, что вам это с рук не сойдет? Русский молчал. Он держался в темноте и просто командовал. Загремели цепи. Кого-то вели. – Не бейте меня! – Заткнись! – Звук оплеухи. Господи. Это был Подольски. Тот самый, которого он был должен найти живым или установить причины его смерти. Его вели, поддерживая с обеих сторон, лицо разбитое, черное от синяков. Грязная, порванная одежда. Его посадили за стул и приковали так же, как и самого Обана. Охранники отступили в темноту, а русский выступил вперед. Обан жадно запоминал его – даже несмотря на то, что в голове мутилось. Около сорока, неприметный, короткая аккуратная бородка, военная пятнистая форма, блокнот и ручка на цепочке. Но самое ужасное было то, что это был именно тот русский. Он узнал его – этот русский был в том файле ЦРУ, его они должны были допросить, чтобы узнать направления утечки информации. Но теперь допрашивал он. Понятно, как попался Подольски. Понятно, как попались они все. – Итак, я задам пару вопросов, а вы на них ответите, честно и без утайки. – Русский перешел на английский язык. – Да. – Когда вы ответите на них, мы переведем вас в больницу. – Да. Самое ужасное было то, что Подольски говорил как робот. Как человек с полностью сломленной личностью. – Молчи! – сказал Обан. – Молчи, слышишь! – Начнем с самого простого. Вас зовут Александр Подольски? – Да. – Вы работаете в Центральном разведывательном управлении США? – Да. – Господи, заткнись! Русский не обращал внимания на крики, он контролировал ситуацию. – Вас послали в Ирак с целью ведения шпионажа? – Да. – Вы уже совершили шпионские действия против республики Ирак и ее народа? – Да. – Вы раскаиваетесь в том, что совершали шпионские действия? – Да. – Господи. Господи, Алекс, приди в себя! – кричал Обан. – Приди в себя, посмотри на меня! Посмотри на меня! Но американец смотрел куда-то перед собой, бессмысленно и тупо. – Вы готовы признаться публично в шпионаже? – Да. Господи, это же как в пятидесятые. Те, кто возвращался из коммунистических лагерей, называемых ГУЛАГ, – у них же были полностью промыты мозги. Господи, неужели те времена возвращаются?! – Алекс! Ты слышишь меня! Ты – Алекс, – не обращая внимания на русского, кричал Обан. – Алекс, посмотри на меня! – Алекс Подольски. Вы Алекс Подольски, верно? – Да. – Посмотрите. Кто сидит на стуле перед вами? Как звать этого человека? Назовите его имя? Как его имя? Подольски посмотрел на него тупыми вурдалачьими глазами. – Реймонд. – Как? Как его полное имя? – Реймонд Энтони Обан, – мертвым голосом пробормотал американец. – Заткнись! – Обан дернулся на своем стуле, звякнули цепи в бесполезной попытке их разорвать. – Заткнись, слышишь? – Кто этот человек, мистер Подольски?! – продолжил я допрос. – Вы знаете его? – Да. – Заткнись, тварь! – не унимался Обан. – Молчи! – Какую должность занимает этот человек? Говорите! – Помощник директора национальной разведки. – Заткнись! Заткнись! Заткнись!!! * * * Я смазал Обана по голове – несильно, но чувствительно. – Ты слишком громко орешь. Мне это не нравится. Я подошел к двери, постучал ногой. Дверь открыли, зашли трое. Черные бороды, автоматы с израильским обвесом, модным среди джихадистов с сирийских времен. Хоть на обложку журнала Insire. Носи новое, живи достойно, умри шахидом [25] . – Уберите этого, – я показал на Подольски, – дайте ему попить. Только немного, а то сдохнет. Пусть доктор посмотрит его. Один из бородачей – черные очки, черная с проседью борода – приложил ладонь к груди. – Слушаюсь, эфенди. Трое приблизились к столу для допросов и, отстегнув от него одного из американцев, увели. При этом тот, с бородой с проседью, бросил на остающегося американца такой взгляд, от которого у того кровь застыла в жилах. Он лучше любых слов говорил: как долго я ждал этого момента, неверный, момента, когда можно будет перерезать тебе горло. Пока нельзя, но ничего, я подожду еще, я терпеливый. И ты жди. Это были матерые экстремисты. Дверь противно лязгнула. Я подошел к столу и сел на то самое место, на котором только что сидел Подольски. – Страшно? – просто спросил я и утвердительно протянул: – Стра-а-ашно. – Вы, – Обан пытался держать себя в руках. – Вы понимаете, что вы творите. Мы уничтожим вас. – Нас? Да вы талибов не смогли уничтожить. Все НАТО обделалось в одном маленьком Афганистане. Я рванул цепь на себя, его руки вытянулись. – Ты говоришь с русским, ублюдок, понял? Мы можем нажать на кнопку, и от вашей страны не останется мокрого места, понял, гад?! – Я бросил цепь обратно. – Так что повежливей, пожалуйста. Пока я держу себя в руках. Обан смотрел на меня, и в глазах его постепенно проявлялся страх. Он постигал новые правила игры – были люди, для которых вся мощь Америки ничего не значила. Их не упрятать в Гуантанамо и не потребовать выдачи по чрезвычайной процедуре. И никакой «Стелс-Хок» не долетит до Сибири. – Думаешь, тебя кто-то спасет? – я покачал головой. – Знаешь, друг, я только и жду этого. У нас появились новые друзья, ты только что их видел. Мы передали нашим друзьям тридцать ракетных комплексов «Верба». Знаешь, что это такое? Обан снова с трудом сдержался. Конечно, он знал. «Верба» – носимый универсальный комплекс, может применяться как по наземным, так и по воздушным целям. Он на два поколения превосходит то, что джихадисты получили, например, в Ливии. Тройное наведение – по инфракрасной вспышке, тепловому следу и ультрафиолетовому анализу. Ракету невозможно обмануть ничем, никакими средствами обороны. Если такое попадет в руки джихадистов – будет катастрофа. – Мы включили твой телефон, – продолжил я. – Там, где наготове, в засаде триста человек. Завтра или послезавтра, когда тебя прилетят освобождать, их тела потом протащат по улицам Багдада, зацепив за фаркоп БТРа. И начнется новая война. Та, которую вам уже не выиграть. Никогда. |