Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - майордом»
|
Поглядывая на них, я закончил твердо: – За правое, сэр Митчелл! За правое. Мы почистили королевство от гнили, прижгли гнойные язвы, сорвали коросту! Теперь начнет быстро выздоравливать, станет еще краше, богаче, счастливее… Так поднимем чаши за процветание Сен-Мари! – Поднимем, – сразу же откликнулся Растер. Он торопливо налил себе еще, тихонько пожаловался: – А чего это они все про каких-то гарпий спрашивают? И хихикают за спиной? – Просто вас любят, сэр Растер, – сказал я с нежностью. Барон Альбер после хорошего вина обычно впадает в оппозицию, чему я не удивляюсь: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Правда, у барона все это всегда с небольшой, но важной поправкой: что у пьяного на языке, то у трезвого может быть на уме. Это якобы выбалтывает совсем уж пьяный вдрабадан барон, говорит заплетающимся языком, но мысли выстраивает четко, строго и с какой-то далекоидущей целью. Сейчас он начал плести ахинею, что власть развращает, а вот абсолютная власть развращает абсолютно. Мне эта глубокомысленная дурь знакома, я пропустил ее мимо ушей, только дураки ловятся на красивые обороты речи, а вот граф Ришар вслушался, для него это внове, подумал и сказал задумчиво: – Да, я согласен, власть развращает. Однако именно отсутствие власти развращает абсолютно! – Всякая власть великолепна, – заявил лорд Рейнфельс, – а абсолютная власть абсолютно великолепна. На другом конце стола отец Дитрих с двумя самыми доверенными священниками мирно вел беседу, но услышал, покачал головой. Лицо стало строгим. – Свобода тоже развращает, – сказал он строго, – а абсолютная свобода развращает абсолютно! И превращает в скота. Сэр Растер, что не принимал участия в слишком умном, на его взгляд, разговоре, осушил очередной кубок, вытер рот тыльной стороной ладони и спросил в недоумении: – Это все круглые дураки за столом, или я один такой умный на всем свете? Если абсолютная власть развращает абсолютно, то как же быть с Господом Богом? Наступила тишина, все застыли, даже отец Дитрих не двигался долгое время, только морщины на его лбу стали намного глубже. Я в этих умных разговорах участия не принимал, другие проблемы долбят крепкими носами в темя. Все больше кажется, что где-то перегибаю. Нет, хуже – ошибаюсь. Понятно, что всех троллей, эльфов, огров и прочих нелюдей нужно уничтожить. Просто потому, что они – соперники. Соперники роду людскому. Потому всех и без всякой жалости! Но я помню, что когда в день Страшного суда к разверзшейся могиле подойдут ангелы Мункир и Надир, они спросят: ты хто? И воскресший должен ответить, мусульманин он или нет. Ангелы не знают такой мелочной хрени, как узбек, араб, пакистанец или пенджабец. По этому образцу еще в двух империях намного позже пытались создать где единую нацию, а где – единую общность. Нет ли для меня здесь возможности… По ту сторону двери послышались крики, топот, звон железа. Бобик поднял голову и зарычал. Двери резко распахнулись, в зал почти упал священник с залитым кровью лицом, его поддерживали под руки два кнехта. В зале с грохотом опрокидываемых кресел вскакивали рыцари. Священник поднял голову, лицо обезображено, дышит с тяжелыми хрипами, словно прорваны легкие. Мы услышали хриплый вскрик: – Скорее… остановите… Ледяной холод пронесся через жаркий зал, я видел, как бледнеют лица неустрашимых воинов. Я поднялся, стараясь выглядеть властно. – Что стряслось? Он опускал голову и снова с усилием поднимал. Один из священников опередил отца Дитриха, добежал и обнял раненого собрата, передавая ему часть лечебной мощи адепта церкви. Тот медленно поднял голову, взгляд блуждал некоторое время. – Храм черной мессы, – прошептал он. Я спросил быстро: – Что с ним? – Это… – сказал он тихо, лицо его исказилось и начало дергаться, – не храм черной мессы… Он пошатнулся, его подтащили к столу и усадили в кресло. Отец Дитрих повернулся ко мне, глаза вспыхнули холодно и жестко, но тут же погасли, лицо стало безмерно усталым. – Еще и это… – прошептал он. – Я подозревал, но… Время у нас есть? – Не знаю, – прошептал священник с закрытыми глазами. – Зато я понял, почему все аристократы Геннегау только что ушли в тот храм… Я пытался остановить… Отец Дитрих быстро повернулся ко мне. – Сын мой, немедленно перехвати… Любой ценой! – Да, – ответил я, – конечно… я приму меры. Но, отец Дитрих, что случилось? Почему такая тревога? Он сказал резко: – Тот храм действительно над камнем Терроса. Мне только сегодня пришла бумага из Ватикана. Над тем самым камнем! Ты верно делал, сын мой, что отрицал его всем жаром души, но… беда в том, что он все-таки… все еще… А жертвы… как теперь понимаю, там для того, чтобы пробудить и освободить! Я охнул, в мозгу быстро состыковались все кажущиеся неправильности. Выходит, оргии – прикрытие, а тайные жрецы Темного Бога использовали прихоти развращенной аристократии, тягу к запретному, и внедрили свои ритуалы. Сатаниил, слуга Темного Бога, пробуждался первым и являлся на зов, после чего оргия становилась отвратительнее и… все ближе к освобождению от оков Темного Бога. – К оружию! – прокричал я. – Взять только тех воинов, которых встретим по дороге! Быстрее, быстрее!.. Мы должны успеть раньше… Бобик. Ты жди здесь! Нет-нет, дворец не покидать! Жди, понял? Все выскакивали, я подумал, что так уже было, и выскакивали среди пира не огорченные, а ликующие: как же, труба зовет в бой, что для рыцаря слаще? Мы выбежали в настолько зловеще-кровавый закат, что сердце стиснулось в предчувствии беды. Солнце уже скрылось за горизонтом, однако в небе полыхают библейские громады, разверзаются пурпурными безднами, и все там настолько огромно и величественно, что здесь внизу да, только слабая тень того мира… Рыцари с веселым гамом, как на празднике, расхватывали коней, вскакивали в седла, звеня оружием, принимая из рук оруженосцев шлемы и щиты. Народ прижимался к стенам, а мы пронеслись через город и вырвались наружу через южные врата. Вдали на фоне слабых звезд и зловеще яркой луны отвратительно чернеют руины чудовищного храма, неправильные, нагоняющие ужас, словно строили наделенные интеллектом гигантские пауки или скорпионы. Я прокричал на скаку: – Храм окружить, чтобы ни один не ушел! Убить всех, поняли?.. Пленных не брать. Там самые богатые и власть имущие, так что очень удачно застать именно на черной мессе. Все под масками, что еще удобнее. Убиваете просто служителей дьявола, запомнили?.. А что среди них очень важные люди – узнаете потом. – Ну да, – крикнул сэр Растер, – это важно, что там самые богатые. Они с кошельками не расстаются. |