Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - маркграф»
Он усмехнулся, развел руками. – Понимаю вас, ваша светлость. Мы сдадим все знамена. Для вас, рыцарства, это и есть главный признак победы над противником. Нам гораздо важнее сохранить свои деньги. За это мои люди будут сражаться до последнего! А знамена… что знамена? Тьфу, просто цветные тряпки с намалеванными животными. Я кивнул, лицо держу неподвижным, пусть полагает, что меня ничего не коробит, я же политик, а политик принимает во внимание только реалии. Знамена – выдумка, химера. Ретель прав, это всего лишь тряпки с нарисованными, да и то крайне плохо, геральдическими животными и птицами. – Я пришлю человека для подробных переговоров, – сообщил я. – До свидания, капитан Ретель. Он отсалютовал, лицо несколько разочарованное, но промолчал. Я первым повернулся и отправился к своим. Сэр Растер спросил в нетерпении первым: – Что он предложил? – Продолжайте копать ров, – напомнил я. – Надо расширить, а то есть шанс, что этот смогут забросать связками хвороста. И ночью копайте. Он вскинул брови. – Зачем? Я посмотрел на него в удивлении. – Сэр Растер! Это еще что такое? Он смешался, сказал виновато: – Простите, сэр Ричард. На минутку показалось, что война уже окончилась, вот и… повел себя так, будто уже все позади. Он отвернулся от Макса, тот смотрит с укором, как же, его учитель в воинском деле и вдруг так оплошал: спрашивает главнокомандующего о его замыслах! А я ж совсем недавно сообщил им, что если бы моя рубашка дозналась о моих замыслах, я бы тут же ее сжег. Выслушивать советы командующий может от всех, но решает единолично, и что именно – строжайшая военная тайна. В лагере наемников незаметно, чтобы обеспокоились продолжением работ по углублению и расширению рва. Правда, капитан Ретель поинтересовался у близко подошедшего ко рву барона Альбрехта, зачем эти напрасные работы, но тот ответил с гримасой неудовольствия, как я и велел, что в таком огромном войске правая рука не знает, что делает левая. Кто-то велел, вот и роют, а отменить нельзя, пока не отыщут того, кто велел. Капитан Ретель насмешливо и снисходительно улыбался. В его отряде с железной дисциплиной немыслимо такое разгильдяйство. Барон по возвращении сообщил, что последняя оговорка о правой и левой руке, похоже, укрепила его решимость перейти на службу к нам. – Но мы не воюем, – напомнил я. Он усмехнулся. – Капитан не верит, что сила будет пропадать зря. Полагает, что вы уже вынашиваете планы по вторжению в земли соседей. Это всегда происходило, когда королям удавалось объединить лордов. – Пусть верит, – ответил я хмуро. – Как ров? – Практически закончен. – Хорошо. Отряды лучников, что я послал в обход? – Вскоре будут на вершинах скал, – сообщил он. – Хотя не понимаю зачем. Разве что вынудите наемников принять совсем уж немыслимо жесткие требования?.. Например, сдать все награбленное? Но там не определить, что награбили, а что получили как жалованье. – Да, – согласился я сухо, – а это нечестно, да? – Иронизируете? – Да еще сам не знаю, барон. Может быть, над самим собой. Он посмотрел поверх моего плеча. – Ого, и святая инквизиция пожаловала… Я оглянулся, из крытой повозки заботливо помогали выбраться отцу Дитриху. На этот раз с ним был только один священник. Отец Дитрих светло улыбался, совсем не похожий на жестокого сжигателя ведьм и еретиков, крестил и раздавал благословение смиренно склонявшим головы рыцарям. – Отец Дитрих, – сказал я, – мне очень нужна ваша поддержка. – Слушаю, сын мой… Я огляделся по сторонам. Рыцари посматривали в нашу сторону внимательно и с ожиданием. Я взял отца Дитриха под руку. – Давайте отойдем. Настороженный, он послушался, даже своего помощника отослал жестом. Я перевел дыхание, отец Дитрих смотрит встревоженно, но на лице полное доверие, за это вторжение я более чем доказал преданность церкви. – Отец Дитрих, – сказал я и задержал дыхание, потому что к горлу подступил тугой ком, но я с усилием проглотил и продолжил, глядя великому инквизитору прямо в глаза: – Отец Дитрих, я принял хорошо обдуманное решение… наемников следует уничтожить. Всех до единого! Он невольно охнул. – Сын мой!.. Откуда такая жестокость? – Они преступники, – сказал я. – Но даже к преступникам церковь должна быть милосердной. Я покачал головой. – Только не к таким. Он спросил озабоченно: – Сын мой, чем вызвано такое… неожиданное решение? Это не по-христиански! Я стиснул челюсти, да, выгляжу чудовищем, вопросы морали трудно бывает объяснить даже самому себе, а тут говорю с великим инквизитором, который в этом собаку съел. Я вздохнул и сказал торопливо: – Отец Дитрих, сейчас я как раз самый верный сын церкви, чем когда-либо! И эта вера в чистоту ее идеалов заставляет меня так поступить. Он спросил строго: – Не щадить даже тех, кто сдается? – Да, – ответил я с жаром. – Святой отец, разве церковь не запрещала луки и арбалеты, как подлое оружие, когда трус может убить героя издалека? Он ответил сумрачно: – Запрет остался… неисполненным. – Но он хорош! – воскликнул я с жаром. – Если бы дрались только лицом к лицу, смертей было бы меньше. И вообще войн намного меньше. Дрались бы только самые отчаянные, трусы оставались бы дома. – А твое желание убить людей, которые готовы сдаться… Я воскликнул страстно: – Отец Дитрих! Это та зараза, которую нужно выжигать везде, где только можно! Каленым железом! По живому!.. Пока не стала простому народу казаться привлекательной! Более привлекательной, чем работа пахаря в поле, чем труд ремесленника, столяра, каменщика!.. А это обязательно произойдет, вот что страшно… Он пробормотал: – Но если наемники – отбросы общества… с чем я полностью согласен, то почему ты решил, что эта профессия станет когда-либо привлекательной? Я с горечью процедил сквозь стиснутые зубы: – Вы вот не можете себе представить даже такую простую вещь, что бродячие актеры станут когда-то богаче и важнее рыцарей! А куда уж поверить, что в отбросах жить легче… никаких обязывающих норм… и многие станут отбросами, и скажут, что это хорошо… Убийцы – хорошо, шлюхи – хорошо… Он с силой встряхнул меня за плечо. – Сэр Ричард, опомнитесь! Не пророчествуйте такие страшные вещи! |