Онлайн книга «Джинкс»
|
Эльфвина и Ривен тоже заозирались. – На меня напал медвелак, – сказала Эльфвина. – Огромный и опасный. А потом прибежали волки. – Думаешь, деревья стали бы их бояться? – прищурился Джинкс. – Нет, – ответила Эльфвина. – Я шел с запада на восток, – сказал Ривен. – И ничего такого не видел. Разве что пару волколаков. И, по-моему, один раз за деревьями эльф промелькнул. – Нет, тут, видимо, что-то похуже, – сказал Джинкс. Передать на урвийском то, о чем говорили деревья, было трудно. Однако некоторые из них имели семь футов в поперечнике и около сотни в высоту [17] . Чтобы напугать их, требовалось что-то и вправду жуткое. И тут его поразила одна странность. – Как получилось, что медвелак напал на тебя? Есть же Соглашение о Пути. – Он сманил меня с тропы, – объяснила Эльфвина. – Посоветовал мне залезть на дерево – от волков. Сказал, что он дровосек, а зовут его Топтыган, что уже несколько дней идет за мной, что не оставит меня одну – и все уговаривал сойти с тропы. Она опять огляделась: – Интересно, что с ним случилось? Эльфвина подобрала палку, подожгла ее от костра и направилась туда, где фурии недавно атаковали какую-то тварь. – Не сходи с тропы! – рявкнул Джинкс. Девочка обернулась: – Ты всегда так с людьми разговариваешь? И сошла с тропы. Джинкс пробормотал одно из любимых ругательств Симона – разве он не сказал ей, что опасность рядом? – и последовал за ней. Ривен тоже. – Медвелак появился вот здесь, – указала Эльфвина. – Потом он, наверное, удрал. Джинкс вглядывался в темноту, надеясь увидеть то, чего страшатся деревья. Он бросил короткий взгляд и на взрыхленную, политую кровью землю. И увидел большой топор. Джинкс поднял его. Едва он сжал ладонями топорище, как ему стало легче. Конечно, от напугавшего деревья чудовища топор не защитит, но он все-таки лучше, чем ничего. – Вернемся на тропу, – сказал Джинкс. – Может быть, нам стоит всю ночь нести дозор, – предложил Ривен. – Так поступают в сказаниях. – Да, – согласился Джинкс. – Я буду первым. Эльфвина и Ривен завернулись в одеяла и прилегли у костра. Джинкс сидел, держа перед собой топор. В костре потрескивали сучья. Запах дыма живо напоминал о доме, который он покинул лишь несколько часов назад, хоть ему и казалось уже, что случилось это давно. Если бы он был сейчас дома, то сидел бы, наверное, в мастерской Симона, забыв, как и чародей, о времени, о существовании дня и ночи… хотя нет, что это он? Симон же ранен. И все-таки дома он был бы в безопасности, а не сидел в темноте, выглядывая существо столь ужасное, что его боятся даже деревья. «Сам-то я не боюсь», – сказал себе Джинкс. Новые товарищи его, похожие в одеялах на коконы, судя по всему, спали. Голова Ривена покоилась на его мешке. Интересно, четыре четвертака, которые забрал у него Ривен, уже там? Джинкс осторожно и беззвучно поднес к мешку пальцы. Ривен, не открывая глаз, выпростал из одеяльного кокона руку и стиснул запястье Джинкса. Потом отпустил. Намек понятен. Джинкс подбросил в огонь еще несколько сучьев… а когда открыл, спохватившись, глаза, увидел, что они уже прогорели. Хорошего мало – он заснул на посту. Пора будить Эльфвину. Как только она проснулась, бормоча что-то путаное, Джинкс завернулся в свое одеяло и лег. Земля была жесткой, холодной, в лесу шуршала устилавшая землю сухая листва (а может, кто-то куда-то бежал во всю прыть), и сон не шел к Джинксу. Даже почти уснув, он продолжал прислушиваться – не появилось ли то, чего боятся деревья. Наконец, услышал далекое тумп, кланк, тумп, кланк. И резко сел: – Это ведьма! – Я знаю, – сказала Эльфвина. – Успокойся. Спи дальше. – Так ведьма же приближается! – Уверена, она нас не тронет. – Да ты вообще хоть что-нибудь знаешь о ведьмах? – Кое-что знаю. Мама училась на ведьму, но потом решила, что лучше замуж пойти. – О… – произнес Джинкс. Он встал, стянул с себя одеяло. – Ну, я все-таки думаю, что нам лучше спрятаться. – То есть сойти с тропы? – удивилась Эльфвина. – Я умею творить укрывающее заклятье, – пояснил Джинкс. Проснулся и Ривен: – А я не прочь познакомиться со злой колдуньей. Буханье приближалось. Раз товарищи не боятся, решил Джинкс, то и он прятаться не станет. На глаза ему попался валявшийся на земле топор. С топором оно, конечно, надежнее, но человек, держащий его в руках, выглядит угрожающе. Ладно, пусть лежит, где лежит. Показался темный силуэт скачущей в маслобойке ведьмы. Эльфвина вышла на середину тропы. Джинкс остался поближе к топору: вдруг придется хватать его в спешке. Ривен держался позади их обоих. Маслобойка, подскакав к Эльфвине, встала. При свете костра Джинкс увидел, что ведьма еще молода, не такая бородавчатая и косматая, как Дама Гламмер. Хотя ухмылка, с которой она смотрела на Эльфвину, была совсем как у Дамы. – Это что же у нас тут такое? – осведомилась молодая ведьма, глядя на Эльфвину сверху вниз. – Мы, значит, ведьм не боимся? – Нет. Я ведьм не боюсь, – ответила Эльфвина. – Вот как? Ну, тогда ты не самая умненькая девочка в Урвальде, верно? – Нет, неверно, – вызывающе заявила Эльфвина. – Неверно? А чья же ты, не-самая-умненькая, будешь? – Я дочь Берги с Калликомской прогалины. – А-а-а, ведьмино отродье! – Она не ведьма. Она покончила с этим. – И куда ты направляешься? – Бабушку повидать. Почему-то ведьму это привело в восторг: – Да ну? Вот она довольна-то будет! Дама Гламмер уж несколько месяцев как дитятинкой не угощалась. – Дама Гламмер – твоя бабушка? – изумился Джинкс. – Да. И я уже слишком большая, чтобы пугаться таких историй, – сказала Эльфвина ведьме. – Тем хуже для тебя. А что твои дружки-приятели? Тоже Даму Гламмер повидать собираются? – Они не сказали мне, куда идут. – Ну ладно, если хочешь найти Даму Гламмер, топай три дня вон в ту сторону, – и ведьма указала на запад. – Спасибо, – сказала Эльфвина. – И я бы на твоем месте не останавливалась так близко к Дороге троллей, – продолжала ведьма. – Сколько бы дружков-приятелей меня ни охраняло. |