Книга Мой граф, страница 30 – Киран Крамер

Он не поддастся панике, нет. Им пока придется остаться, но ненадолго, всего на несколько минут. И, закончив вежливо помогать Марбери, он усадит Пиппу в карету и повезет ее назад, к Берти.

Марбери на боковом дворе говорил с двумя конюхами, которые сидели на таком огромном суку, который Грегори, наверное, не смог бы обхватить руками. Работники пили эль, и, по их словам, кучер Марбери спал на чердаке.

– Он пьян? – спросил Марбери.

– Да, поди с полдня вам от него будет мало проку, – ответил один. – Вы когда приехали, он был уже хорош – да оно и понятно, в такую-то непогодь.

– Ах, болван несчастный, чтобы ему пусто было, – простонал Марбери. Он взглянул на подошедшего Грегори и угрюмо добавил: – Я хотел сказать, смазливый несчастный болван. Так достаточно вежливо, Уэстдейл?

Грегори не удостоил его ответа.

– Ты можешь нанять возницу, – сказал он и посмотрел на конюхов. – А как насчет лошадей и экипажа?

Он только теперь заметил, что упавшее дерево лишь чудом не задело конюшню.

– Нам придется выводить лошадей через заднюю дверь, – сказал один из конюхов. – Передние ворота завалены.

– А экипаж, которым вы меня снабдите? – спросил Марбери.

Второй конюх хохотнул, но это было больше похоже на всхлип, чем на смех.

– Боюсь, ничего не выйдет. Те два, что у нас есть, заперты внутри. Чтобы их вывести, нам пришлось бы выпилить стенку.

– Елки зеленые, да мы недели две только этот сук будем убирать, – сказал другой, похлопав ладонью по огромной ветке.

Марбери чертыхнулся.

– От вас двоих толку, что с козла молока. Где-нибудь поблизости можно нанять карету?

– Не ближе, чем миль восемь-девять, а то, глядишь, и вся дюжина! – Первый конюх старательно почесал подмышку и ухмыльнулся, довольный своими глубокими познаниями.

– А когда будет следующая почтовая карета? – Шею и уши Марбери заливало краской.

– Не раньше, чем завтра к вечеру, а с такими раскисшими дорогами, может, и послезавтра, – самодовольно поведал второй конюший.

– Вы вполне можете доехать до Тарстон-Мэнор верхом, – предложил Грегори.

– Нет, не можем. – Марбери обеими руками взъерошил свои курчавые волосы. – Доусон – старый человек, ему уже не под силу ездить в седле, тем более по такой грязной и скользкой дороге. Да и тряски он не выдержит. Если бы у него на заднице было хоть немножко мяса, то ничего, но он же ест, как воробей. Ты должен взять нас, Уэстдейл.

– Ну нет, – отрезал Грегори. – Я пока не еду на прием. – И он повернулся, чтобы проделать короткий обратный путь до гостиницы.

– Но ты же все равно собираешься, – не унимался Марбери.

– Позже.

– Ну так езжай сейчас. Твои друзья ведь могут подождать, не так ли? Или они будут плакать?

Грегори не ответил.

– Что с тобой такое? – пожелал знать Марбери. – От этого человека, возможно, зависит твое будущее. Я никогда не считал тебя красавчиком без мозгов, но, возможно, тебе куда больше подходит быть изнеженным будущим маркизом, которого больше заботят его бальные штиблеты, чем использование Богом данных талантов. – Он презрительно фыркнул. – Впрочем, ты ими особо и не блещешь. Я сказал так только потому, что ты из тех людей, кто падок на лесть.

– Поверь, последнее, чего я хочу, это комплимент от тебя.

– Ты ведешь себя неразумно, Уэстдейл. Очень неразумно.

– В твоем понимании – возможно, – бросил Грегори через плечо.

Марбери удалось поравняться с ним, и Грегори со смиренным вздохом придержал дверь, потому что в глубине души Марбери ему нравился почти с той же силой, как хотелось поколотить его.

Коротышка-граф переступил порог и оглянулся на Грегори.

– Все это дело плохо пахнет. Ты и я, мы оба едем на один загородный прием. – Марбери хмыкнул. – Как будто кто-то нарочно сводит нас вместе. Это заговор, как пить дать, заговор.

– Что ты так тихо, кричи громче, – проворчал Грегори.

Марбери закатил глаза и вошел в зал со своим обычным важным видом. Похоже, все снова собрались, на этот раз чтобы выпить по кружке эля за счет заведения.

Трактирщик вытирал слезы с глаз.

– Мы разорены, – объявил он всей честной компании.

Послышались сочувствующие вздохи и бормотания.

– Да нет же, – громко заверила его Пиппа, держа в руке кружку с элем. – Вы уберете дерево – когда-нибудь, – а до той поры это будет по-прежнему таверна «Старый дуб». Кто сказал, что дерево обязательно должно стоять? А после того как вы закончите его распиливать и уберете со двора, вы переименуетесь в…

– В таверну «Молодой пень», – громко съехидничал Марбери с презрительной миной.

Пиппа смерила его уничтожающим взглядом, затем улыбнулась трактирщику.

– Не волнуйтесь, вы придумаете какое-нибудь подходящее название, я в этом уверен. – Она подняла свою кружку.

Трактирщик оперся ладонями о стойку и насупился, глядя на Пиппу.

– Мы были таверной «Старый дуб» почитай четыреста годков, молодой человек.

Она натужно сглотнула и огляделась.

– Значит, пришла пора перемен. Только представьте, какой интерес вызовет у всех новая вывеска над вашей дверью.

Марбери наклонился к Грегори:

– Никогда не видел такого нахального камердинера. Такого нелепого. И сюртук на нем сидит ужасно. – Он окинул Грегори проницательным взглядом. – Однако ты выглядишь отлично.

Комплимент не произвел на Грегори никакого впечатления.

– А только это и важно в камердинере, не так ли?

– Мистеру Доусону он, похоже, нравится, – заметил Марбери.

– Очевидно, они сблизились на почве неприятности, случившийся с твоей каретой, – сухо сказал Грегори и подошел к барной стойке, где Пиппа сидела рядом с Доусоном, в руке которого тоже была кружка с элем.

– Ну, Харроу, – отчеканил Грегори, уже страшась реакции Пиппы, – поехали.

Давно пора. Он надеялся, она понимает, что уже достигла предела допустимого.

Она вскинула на него свои большие ореховые глаза, все еще частично скрываемые этими ужасными очками, и Грегори почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке. Она что-то задумала, это ясно как божий день.

– Ей-богу, милорд, – сказала она. – Нам вовсе не обязательно тащиться в Пламтри. Вы вольны ехать прямиком на загородный прием в Тарстон-Мэнор.

Грегори удостоил ее колючей улыбки.

– Спасибо, Харроу, за то, что говоришь мне, своему хозяину, куда я могу или не могу ехать. – Вспышка в глазах Пиппы сказала ему, что есть одно особенно жаркое местечко, куда она хотела бы его отправить. – Конечно же, мы должны ехать в Пламтри.