Онлайн книга «Кладезь бездны»
|
Войдя в приемную, Тумал милостиво позволила снять с себя туфли. Ее тут же подхватили под руки и отвели в следующую комнату. Плюхнувшись на подушки, кахрамана с наслаждением вытянула ноги. Две девчонки тут же принялись разминать ей ступни. Хорошие пальчики, сильные, даже сквозь зимние шерстяные чулки чувствуются. – Мир тебе, сестрица. И Умм Муса мягко опустилась по ту сторону чайного столика. Поскольку столик вдвинули под правый локоть – над ногами все еще трудились девочки – Тумал пришлось аж вывернуть шею, чтоб туда посмотреть. В последнее время под затылком и в спине побаливало, да и в голове шумело, когда шею-то поворачиваешь. – И тебе мир от Всевышнего, сестрица. Как Матушка? – Нездоровится госпоже. Горе ее точит и мучает. Тумал понимающе покивала. Сипнув, потянула из пиалы горячий чай. Заела кусочком пахлавы. Вытирая липкие руки о платок, снова покивала. Ну да, горе-то, горе-то какое. Эмир верующих лишил своего благоволения принца Ибрахима! Говорили, что госпожа Зубейда аж места себе не находит с того страшного дня, как обвиненных в заговоре в саду Умм-Касра прикопали. В другой дворец после того переехали: а что ж, жить, что ли, с таким садом? Принца Всевышний избавил от страшной смерти: вроде как Ибрахим аль-Махди припозднился, а уж у причала нужные люди об опасности предупредили. Но не вечно же ему скрываться от халифского гнева? – А что слышно по делу этой блудницы? – со своей стороны столика осведомилась Умм Муса. – Экая же наглость, и о чем только думала эта Арва… И тоже с шумом потянула чаек. Чего-то в последнее время исхудала сестрица, подумала Тумал. Да и цвет лица стал бледноватый, землистый. Подавив стон, кахрамана отвернулась: ох шея, ох болит. И еще эти подвески здоровенные лоб тянут и брякают: почетно, конечно, но уж больно тяжелые. Целая гроздь чеканных серебряных кругляшей у каждой щеки, по шее такое же ожерелье – хорошо, что бусины, каждая с персиковую косточку, полые, а то как нагибаться и разгибаться… Ну и обруч в три пальца шириной – ох давит лоб, ох давит… – Так что же сказали почтенные законоведы? – не унималась Умм Муса. – Я-то в город отлучалась, по поручению госпожи нашей, не пришлось послушать. Все аптеки оббегала – фенхелевый порошок понадобился Матушке, я и искала… – Уважаемые факихи опрашивали невольниц, – важно покивала Тумал. – Четыре девушки подписали свидетельство, что у блудницы месячные отошли еще в Медине. Одна так и вовсе сама ее шальвары стирала – штаны-то белые, говорит, на них все видно. Умм Муса звучно сёрбнула чаем и крякнула: – Да-аа… а кто ее валял по дороге, не сказали? – Нет, – откусила пахлавы Тумал. И тут же сморщилась: тьфу, миндальная. Она такую не любила. – Почтеннейшие шейхи, – прожевав, продолжила Тумал, – согласились с тем, что, возможно, эмир верующих сделал Арву беременной. Они привели хадис: «И нескольких раз довольно». Ну, для того, чтоб женщина понесла. – А сколько раз было?.. – оживилась Умм Муса. – Два, – хлюпнула чаем Тумал. – А так только пела… Умм Муса покивала, забрякав подвесками. Воодушевившись, Тумал решила щегольнуть осведомленностью: – Но потом уважаемые факихи спорили относительно слова «несколько»! А там ведь непросто все! Ведь рассказал нам аль-Харис ибн Мискин, что поведал нам Ибн аль-Касим со слов Малика ибн Анаса, который сказал: «Несколько – это между тремя и семью». – Воистину так, – важно согласилась Умм Муса. – А еще рассказал нам Асад: поведал нам Абдаллах ибн Халид, передавая слова аль-Калби, который пересказал сообщение Абу Салиха со слов Ибн Аббаса, который сказал: «Несколько – это между пятью и семью». – Это еще дальше от двух, – фыркнула женщина с другой стороны чайного столика. – Однако же есть и еще мнение, – важно подняла палец Тумал. – Рассказал нам Асад: поведал нам Ибрахим ибн Са’д со слов Абу-л-Хувайриса, что Посланник Всевышнего – да благословит его Всевышний и да приветствует! – сказал: «Несколько – это столько, что составляет от одного до четырех». – Мда, сложный случай, – вздохнула Умм Муса. Тогда Тумал решила еще раз блеснуть ученостью и заметила: – А по мне, так надо вот какой хадис вспомнить: «И камни от неправедных недалеки». Госпожа Буран требует, чтобы с блудницей поступили по законам праведности, да. – Истинно, истинно так: совершающий блуд подлежит побиению камнями, – звякнула подвесками Умм Муса и снова сёрбнула чаем. И тут мир взорвался. В соседних комнатах что-то грохнуло, а за грохотом последовал истошный визг: – Аааааааа, кто сюда его пустил?! Уберите это! Брысь! Брысь! Шайтан, ааааа!!!!! Тумал чуть пиалу не выронила. Гвалт несся в их направлении: – Ааааа! – Вопль стоял дикий. – Ловите! Ловите его!!! А вот тебе! Нна! Получай, о бесстыжий! Трах! Бах! Бах! Тарарах! – Не смей швырять в меня лампу! – раздался новый вопль. – Аааа! Тумал таки выронила пиалу – голос был мужской. – Не смей лампой кидать, говорю! Ааааа, зашибет! Она зашибет меня, аааааа! – Получай, охальник!! Бах! И звон меди. – Протестую-уууууу!! Бах! Бах! В ход пошла еще и посуда. – Мерзавец! Убирайся! Это харим! – Аааааа! Бдыщ! А вот это был, наверное, стол. – Убиии-ила! Аааааа! – Всевышни-ииий! Да что ж это такое! Сумеречники! Мамочки, помогите, сумеречники! – Убирайтесь вон, бесстыжие рожи! Бах! Бах! – Мяааааа! – орал кот. – Не трогайте котика! – орал сумеречник. И знакомый сумеречник, надо сказать: мало тебе палок было, Азимка, гаденыш, щас ты у меня… Бах! Бдыщ! – Нет! Нет! Только не вазой! Это аураннский фарфор, династия Лэйан! Ааааа! Бздряк! И нету больше вазы… Ну все, Акио или как тебя там, сегодня вечером ты на зад не сядешь. Бах! Бах! – Аааааа! И в комнату влетел здоровенный черный кот, а следом за котом – медное блюдо. Баммммм! За котом, кубарем – сцепившиеся девчонка и сумеречник, две визжащие рабыни, еще сумеречник и еще блюдо – баммм! Посудина с протяжным звоном долбанулась о стенку над головой Тумал, кот сиганул на стол, стол был мокрый, кот с диким мявом уехал вместе с чайником: – Мяяааааааа! Бдыщ! Животное обрушилось со стола вместе с подносом с посудой. Девчонка со всей мочи тузила сумеречника, другой аураннец пытался оттащить ее за платье, Акио верещал: – Ай-яй! Не надо! Ай! Ай! Не троньте котика, он просто выпил лишку! |