Онлайн книга «Кладезь бездны»
|
– Хорошие слова, о Тахир, – тихо откликнулся нерегиль. Парс еще раз кивнул, снова хлопнул себя по коленям – ну все, мол, что тут еще скажешь, – подхватил кувшин и встал: – Оставайся с миром… – Ты тоже, – уже глубоко из собственных мыслей отозвался нерегиль. Некоторое время все сидели очень тихо. Тарег, не мигая, глядел в пламя костра. Потом встряхнул головой и обернулся к Меамори: – Так. Ну и что за приятную неожиданность ты припас для меня? Аураннец расплылся в совершенно кошачьей улыбке: – Ты не поверишь, князь! У нас – перебежчик! – Да ты что? – усмехнулся Тарег. – Давай сюда этого храбреца, Меамори. – Не храбреца, – приглашающе помахивая рукой своим воинам, продолжил радоваться аураннец. – Истового богомольца и глубоко верующего человека. – Я люблю таких, – покивал Тарег. – Уверовал прямо на поле боя – вот как бывает, – пояснил Меамори. – Прям закричал: я уверовал! Ведите, ведите меня к вашему предводителю, я раскаялся в своих заблуждениях и обратился к истине, а в доказательство сослужу вам службу прям в дружбу! И кивнул на человека, которого вытащили к костру Иэмасу и Аривара. Бедуин – не из руала, пальцы судорожно мяли край бурой абы, под которой ничего, кроме грязной рубашки, не обнаруживалось – явно трусил. Видно, не ожидал оказаться в круге сплошь сумеречных лиц. Но все же взял себя в руки и, широким жестом откинув край плаща, поклонился: – Да хранит тебя Всевышний, о Тарик! Мое имя – Абу Джуайль, я из племени бану кайс. – Далеко же ты забрался от родных земель, о Абу Джуайль, – усмехнулся нерегиль. Бедуин застрелял глазками и, видно, почуял недоброе. Ибо вдруг грохнулся на колени и воскликнул, простирая к Тарегу руки: – О самийа! В твоей власти казнить меня или миловать! Но прежде чем ты прикажешь мне есть хлеб мертвых, знай: я могу провести вас к мосту над Вади Руккад! Я могу провести вас в Айн Дакар, за которым начинается мост! – Мы знаем дорогу в Айн Дакар, о человек, – пожал плечами Тарег. – Зачем нам для этого ты? – Но я также знаю, что сказать часовым и разъездам, чтобы они ничего не заподозрили, – осклабился бедуин, показывая гнилые зубы. – Я скажу, что вы – подкрепления от бану кайс. Они, кстати, должны подойти со дня на день… Тарег обернулся и посмотрел на Меамори: Этот говнюк не врет. Не врет, – утвердительно прикрыл и открыл глаза аураннец. Нерегиль смерил заискивающе согнувшегося бедуина взглядом. И улыбнулся. – Двести дирхам! – расцвел тот. – Всего за двести дирхам я отдам в ваши руки сокрушительную победу! – По рукам, – еще шире улыбнулся Тарег. Человек полез было на ковер с благодарственными речами, но его быстро оттащили от брезгливо подобравшегося командующего. – Идите-идите, – ласково помахал Меамори утаскивавшим бедуина воинам. – Я сейчас подойду. И сел перед Тарегом: – Что скажешь, князь? – Возьми пять сотен. Переоденетесь бедуинами. Сними в Айн Дакаре часовых и держи вилаят и мост до нашего подхода. – Что прикажешь делать с лагерем в Йакузе? – Посмотри на него поближе. Если наши подозрения верны, то… – тут Тарег красноречиво усмехнулся, – …действуй по обстановке. – Я понял, – разулыбавшись, покивал Меамори. – С ним?.. – Отдай ему его награду, – пожал плечами нерегиль. – С лагерем?.. – Убей там всех, кого встретишь. Но, – неожиданно выставил палец Тарег, – смотри мне, Меамори – без этих ваших… кулинарных изысков! Аураннец попытался обиженно надуться, а нерегиль прикрикнул: – Я сказал, слушай меня! С тобой люди пойдут! Так что смотри мне – никаких сердец, печенок и пупков! Не вздумайте там закусить на глазах у моих воинов! Никаких супов из потрошков! Ты понял меня, любитель требухи? Аураннцы захихикали. – Чего вы смеетесь? Что я такого сделал? – дулся Меамори. – А кто вчера с соевым соусом сердце жрал на пару с дамой?! Кругом уже хохотали: – Но-Нейи, скажи, довольна осталась дама? Соевым соусом, хи-хи-хи… – Между прочим, дама после сегодняшнего боя раненая лежит! – обиженно сказал Меамори и поднялся на ноги. – Я беспокоюсь за нее – весь лоб рассечен… – Прости, – склонил голову Тарег. И обернулся к стоявшей на траве плетеной корзине. На ее укрытом подушкой дне лежал джинн и пытался лениво прихлопнуть лапой кончик собственного хвоста. – Съездишь прогуляться, Имру? Разомнешься, проветришься… Котяра прижмурил глазищи и строго ответил: – Я в черной меланхолии, Полдореа. Когда во мне преобладает черная желчь, стихи не пишутся. Тоска моя безгранична. Не тревожь меня, нерегиль. – Зажрался ты, вот что, – недовольно пробурчал еще один голос с другой стороны ковра. И тигр Митамы – а это был, конечно же, он – с трудом перевернулся на спину и блаженно раскинул коротенькие лапки: – От лежания на боку смеси в твоем теле не выправятся, Имруулькайс. Закиснешь – пеняй на себя. – Поэта каждый может обидеть, – горько отозвался из корзины джинн. Тарег и Меамори одинаково закатили глаза, безнадежно покачав головами. – Скорее, черная меланхолия должна одолевать меня, – принялся подначивать джинна нерегиль. – Мое войско уменьшается, вражеское растет в числе, халиф меня ненавидит, полководцы строят мне козни – что еще нужно для черной меланхолии? – Не поеду, – донеслось из корзины. – Завтра тоже весь день пролежишь? На седло не возьму – и не проси. Свалишься под копыта – лишишься и этого облика, будешь только тень по дневному времени отбрасывать. Джинн приподнялся и устало положил маленький подбородок на плетеный край. Испустил вздох. Меамори сел на корточки и сказал: – Ну а как насчет истории? – Какой? – лениво насторожил уши Имруулькайс. – Называется – «Месть Акимити». – А кто это? – Чтобы узнать, нужно поехать со мной – история длинная. – А про что? – Один зеленый глаз приоткрылся чуть больше, чем другой. – Про страшную, страшную месть, – завлекающе прошептал Меамори. – А у вас в Ауранне есть истории не про страшную месть? – фыркнул нерегиль. – Сколько ни слышал – всё про месть да про нападение демонов на дворец. Причем тоже из мести. – А что такого? Чем тебе не история? – принялся бурно вылезать из корзины джинн. |