Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - вильдграф»
|
Он вроде бы даже не заметил, что я человек, а Игогондр – кентавр, даже кентаврище, хотя любой бы вздрогнул или хотя бы вытаращил глаза, а этот настоящий политкорректный демократ, держит себя в руках и придерживает копытами. Я поклонился и сказал быстро: – Знаю, вы очень заняты, потому спрошу только: могу я как-то помочь уладить дело со спорным храмом? Шаман покосился с еще большим недружелюбием. – А ты можешь? – Иногда удается, – ответил я скромно. – Я вообще-то переговорщик, умею находить общие точки. Но для начала необходимо ваше согласие прекратить разжигать войну. – Разжигать? – Да, – сказал я. – Настоящие поджигатели войны – это всегда идеологи, религиозные деятели, светила культуры… Меньше всего хотят воевать военные – им же класть головы. Словом, я хочу заручиться вашим словом, что если удастся уладить вопрос храма, война прекратится. Он проворчал: – Смотря как уладить… Храм должен остаться за мной. Я уже слишком стар, чтобы перенести новое откочевывание… – Разумно, – сказал я серьезно. – Спасибо! Я пошел. Я переступил порог, стремясь на относительно свежий воздух, когда он спросил в спину: – И это все?.. Я обернулся, старый кентавр смотрел с превеликим недоумением. – Все, – заявил я. – Я ж миротворец! Мне важно, чтобы мир во всем мире. Такая у меня причуда. Все мы разные… Но, конечно, при всей врожденной и приобретенной великой скромности не откажусь от большого пряника в награду за мои выдающиеся услуги… Но это потом, потом. – А какой пряник? – спросил он настороженно. – А какой дадите, – ответил я скромно, но со злорадством и смиренно потупил глазки. К троллям я пробирался напрямик через лес, немного трусящий, но довольный, что нашелся с ответом шаману. Гордые кентавры устрашатся унизить себя и дать мне недостаточную награду, какие начнутся споры, когда схлестнутся жадность и гордость, как же я люблю пакостить, неужели я такая подлая свинья… Со стороны лагеря троллей несет старой тиной, ряской и дохлой рыбой. Там веселья еще меньше, при отступлении не успели вынести даже раненых. У костров только те, кто сумел уйти своим ходом. Но даже если отступление превратилось в бегство, здесь все равно больше зеленокожих с оружием в перепончатых лапах, чем воинственных кентавров в стане верховного вождя Каменное Копыто. Я заорал издали: – Я к своему лучшему другу на свете Квакарлу!.. Где Квакарл?.. Я без него просто жить не могу… Прямо из-под земли, как мне показалось, в двух шагах поднялись зеленые туши. Запах рыбы и лягушачьей икры стал сильнее. Маленькие злобные глазки под уступами надбровных дуг заблестели, как и нацеленные в мою грудь острия копий. – Хорошо замаскировались, – похвалил я дрожащим голосом. – Понимаю, мне надо было кричать еще раньше. Ближайший тролль прорычал квакающим голосом: – Замри. Не шевели даже пальцем… – Я не держу в руках оружия, – сказал я. – От тебя дурно пахнет, – объяснил тролль недружелюбно. – А ветер с твоей стороны. – Прости… – А ты, Шкрекун, – сказал тролль властно, – пойди отыщи Квакарла. Второй тролль проворчал: – Да где его искать?.. Давай лучше этого вот убьем, и все. – Это не кентавр, – сказал первый тролль. – Ну и что? Человек – хуже любого кентавра. Вообще хуже всех! – Потому и нужно привести в лагерь живым, – отрезал первый тролль. – Кто знает, зачем он. Шкрекун удивился: – Зачем люди? Ыгал, не смеши, кто этого не знает?.. Чтобы погубить мир, так говорят мудрецы. А еще от них чесотка. Ыгал прорычал: – Выполняй! Шкрекун ушел, недовольно бурча, я сказал Ыгалу с сочувствием: – Дисциплинка хромает… Но это понятно, парень устал. Тролль посмотрел на меня с недружелюбием в упрятанных под тяжелые надбровные дуги глазах. – У нас война. – За святыни надо сражаться, – поддакнул я. – Даже за непонятные. И чем непонятнее, тем возвышеннее и святее. Но интересно, что в святых есть что-то женское, а в женщинах нет ничего святого! Как думаешь, почему? Он подумал, почесал голову. – Дык кто их знает… – Верно, – согласился я. – Никто не знает!.. Знал бы – властелином мира бы стал. Хотя и говорят… …С Квакарлом явились еще двое, но мы не заметили, занятые сравнением достоинств красивых и умных, а также третьего класса – богатых, они сперва орали издали, но мы были слишком заняты этой самой интересной темой на свете, не слышали, и Квакарл подошел вплотную и заорал громко: – Его зовут Рич, он спас мою шкуру! Ыгал посмотрел на него, с недовольной мордой развернулся ко мне. – А ты чего не сказал? – Из удивительной скромности, – объяснил я, – что всегда меня так подводит, так подводит. А вообще я троллей постоянно спасаю целыми толпами. Если об этом рассказывать, то когда поговорить о ваших зеленых с вот такими? Он хмуро растянул рожу в устрашающей ухмылке, мы друг друга поняли, первый контакт с иной цивилизацией всегда надо начинать с обсуждения и сравнения достоинств баб. Квакарл хлопнул меня по плечу зеленой лапищей. – Пойдем в лагерь! Пить будем. – Мне нужно повидаться с вашим шаманом, – сказал я. – Не нравится мне, когда убивают благородных троллей. Кентавров не жалко, это же копытные, да еще и лошади, а вот прекрасные и гордые тролли должны жить и метать свободно и безвоздмездно паюсную икру… – Мы икру не мечем, – обидчиво сказал Квакарл. – Точно? Ну проклятые кентавры с их низкой пропагандой! Какую клевету возвели! Квакарл сказал гордо: – Мы уже давно откладываем яйца!.. – Какой прогресс, – сказал я потрясенно, – и такое замалчивают? Не иначе, как от зависти! – Еще бы, – сказал он довольно, – нашим женщинам не приходится в муках… – Потому что вы безгрешные, – горячо сказал я. – Вас Творец не изгонял из рая! Вы всегда оставались любимцами. А кентавры… у-у, жывотныя! Мало в них гвоздей забивают! – Мало, – согласился он, ошарашенный лавиной хвалебной информации. – Надо бы еще и еще. Я проведу тебя к шаману. А потом будем пить. Ыгал и Шкрекун шли за нами, а чтоб не пропустить ни слова, буквально наступали нам на пятки. – У вас справедливая война! – говорил я по дороге горячо и громко. – Никакие жертвы не велики, если за нашу троллиную честь и наше достоинство двоякодышащих троллей. Мы лучше погибнем все до последнего лягушонка, но храм не отдадим! |