Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - вильдграф»
|
У меня длинные не только руки, но и ноги: я успевал встречать ими набегающих справа и слева, бил несчастных, появившихся впереди и успешно лягался сзади, любой дикий жеребец удавится от зависти. Вспомнив, что запястья у нее связаны, я перебросил ее за спину, успев просунуть голову между ее рук, сам как можно скорее достал арбалет и трижды выстрелил, прорубая перед собой просеки. Уцелевшим, что набежали на меня уже по инерции, быстро дал по мордам арбалетом, эта штука просто неоценима в бою: помесь палицы, топора и клевца. Юдженильда верещала за спиной, не останавливаясь: – Справа!.. – Слева!.. – Двое сзади с булавами!.. – Один бежит с пикой… Я хряснул последнего по черепу, вокруг стало пусто, если не обращать внимания на пол, заваленный стонущими и пытающимися ползти людьми с красными поясами. Сунув арбалет в мешок, двери я распахнул могучим пинком. Солнце с силой ударило в глаза и едва не отшвырнуло назад. За спиной топот, двое или трое самых усердных догнали, я пожалел, что убрал арбалет, вертелся, отбиваясь ногами и работая Юдженильдой, как бревном на плечах. Она закричала: – У меня закружилась голова! – Постараюсь, – ответил я нахально, – воспользоваться… – Я сейчас упаду тебе под ноги! – Наконец-то дождался. Я забросил ее на спину и, пригнувшись, быстро вытащил и зарядил арбалет. Болт пронесся мимо все появляющихся из глубины храма воинов. Один из шаманов вскрикнул, его с развороченной грудью отбросило на стену. Когда он сполз на пол, в каменной стене осталась ниша, способная вместить голову барана, вся заполненная стекающей кровью. Второй шаман бросил чашу и повернулся бежать. Я со свирепой радостью нажал на спусковую скобу. Его разорвало, расплескало, окрасило стены кровью и мелкими окровавленными клочьями. Воины остановились в угрюмой растерянности. – Уберите здесь, ребята, – посоветовал я. Снаружи солнце и яркий свет, Митволь медленно поднимается со стоном на дрожащих руках, на губах кровь, на меня посмотрел с суеверным ужасом. Я сказал доброжелательно: – Выпивки там не нашел, зато женщину… Он перевел ошалелый взгляд на Юдженильду, в самом деле сочную и, несмотря на крайнюю молодость, с зовущим к утехам телом. Она улыбнулась ему, ничуть не стыдясь наготы, не сама же разделась, ее вины нет, вообще-то она скромная, а я быстро разрезал веревки на ее руках и ногах. Митволь осторожно потрогал нижнюю челюсть. – Ну и развлекухи у вас в городе… – Только начали, – сказал я ему и подмигнул, – мужчины – дети степей или нет?.. Юдженильда сказала, явно подражая моему тону: – Помоги им там убрать. Мы немного намусорили… Я выдернул из-под одного убитого расстеленный на земле плащ, чуть продырявленный, набросил ей на плечи. – Держи. Ничего, что дыра? Она деловито застегнула плащ на большую брошку с изображением дракона, зябко передернула плечами, но посмотрела на меня и сразу заулыбалась. – Ничего. Сзади я ее не вижу, а значит, и не отвечаю. К тому же у меня там вроде бы все в порядке. – Булочки у тебя сдобные, – согласился я. – Так и хочется вцепиться зубами. С рычанием. Она спросила ликующе: – Ты на меня здесь набросишься? Из леса выбежал, прыгая через упавшие деревья, запыхавшийся Рогозиф, и понесся в нашу сторону. Огромный меч за левым плечом, лук и колчан со стрелами за правым, щит на локте, на запястьях широкие боевые браслеты, из толстых листов стали, со вмятинами и глубокими отметинами от мечей. Я указал на него взглядом. – Он бежит к нам. – А отослать не можешь? – спросила она. – Он вольный сын степи, – ответил я со вздохом. – Сам пошлет… Да и не могу… Она сказала настойчиво: – Но я уже не на шее у тебя, а у твоих ног. Насладись мною, степной герой. Хватай и мни меня бесцеремонными и грубыми руками, которыми ты привык ломать коням хребты… – Коням хребты? – переспросил я. – Зачем? Да ни за что, я не настолько развращен и цивилизован. И вообще ты меня не так поняла. Ты мне шею давила, вот я и мечтал, чтобы упала мне под ноги. Только в этом смысле. – Жестокий! – ахнула она. – Чтобы попинать? – Ну да… – Так пинай же, наслаждайся! Я великодушно отмахнулся. – После победы я такой добрый, такой добрый… Пойдем быстрее, сегодня еще столько дел! Она послушно семенила задними лапками рядом, женщины все такие маленькие, когда без обуви, оглянулась на удаляющийся храм и зябко повела плечами. – Я все еще дрожу… – Тебя это не портит, – успокоил я. Она просияла, сразу став еще более юной и красивой. – Правда? – Еще как не портит, – подтвердил я. – Как ты попала туда? Она зябко передернула плечами. – Прямо из сада украли! Зажали сзади рот, сразу кляп, мешок, веревки. Не успела побрыкаться, как принесли сюда, а здесь уже вытащили эти ужасные люди в этом мрачном каменном гробу. – В церкви, – поправил я. – Она тебя и спасла, ибо по своей святости не приемлет жертвоприношения людьми. А только деньгами, имуществом, льготами… – Меня спас ты! – А послала меня Церковь, – сказал я. – В резкой и грубой форме. И я пошел, как видишь. Ладно, и это на общий счет нанижем… – Счет? Какой счет? – Я все равно тебя возьму, – пообещал я, – одну или вдвоем с Парижем… Она хихикнула. – Бесстыдник! А кто такой Париж? Рогозиф, хватая широко раскрытой пастью воздух, бежал навстречу по ступенькам, с натугой прыгая через одну, а то и две сразу, дышит так, что слышно на милю вокруг, а голову держит наклоненной, словно приготовился бить ею, как тараном, в запертые ворота.. Я вытянул вперед руку, Рогозиф с разбегу уперся теменем в растопыренную ладонь, ухватился за рукоять меча и одновременно вскинул голову. Глаза его расширились при виде томно улыбающейся Юдженильды. Полы застегнутого у шеи плаща дальше расходятся, открывая жадному мужскому взору белое-белое женское тело, никогда не знавшее солнца. Он охнул: – Ни…чего… себе… – Видишь, – сказал я победно, – кто рано встает, тому Бог вот такое дает! – Я спешил, – сказал он, оправдываясь. – У тебя просто ноги длиннее, бегаешь, как дикий кулан… А там еще такой не осталось? |