Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - конунг»
|
Я спустил тетиву, пальцы ожгло болью, а высоко в небе удаляющаяся красная тварь подпрыгнула в воздухе. К нам донесся душераздирающий крик, часто и беспорядочно забили крылья. Гарпия начала заваливаться к земле. От удара о землю взметнулась пыль, словно с высокой горы рухнул валун. Гарпия разбросала крылья, ярко-красные на краях и с багровостью ближе к туловищу, когти на крыльях, как ножи, лапы мускулистые, с хищно загнутыми когтями. Торкилстон, сильно хромая, подошел и с бессильной злостью пнул с такой силой, что должна бы улететь за пределы поляны, но вместо этого охнул и заскакал на одной ноге, хватаясь за ушибленное место. – Из чего же эта тварь… Ордоньес подошел, лицо стало угрюмым, сказал тревожно: – Могу сказать, откуда. – Ну так скажи! – Из ада, – ответил Ордоньес с хмурой гордостью. – В самом деле. Смотри, остывает… Пурпурные крылья стали багровыми, потемнели, слышалось пощелкивание, наконец гарпия стала серой, крылья застыли. Торкилстон нагнулся и попытался согнуть, но гарпия выглядит отлитой из металла, потом сухо хрустнуло, крыло отломилось, словно сосулька. Торкилстон сердито сплюнул под ноги. – Даже жаркое из такой не получится. Для чего и живут, непонятно! Ордоньес проворчал: – Какие гадкие твари… У меня от одного визга стыла кровь. – У меня тоже, – сказал Торкилстон. – Никакого жуткого рева не пугаюсь, но когда визжат так противно… – Вы женаты, сэр Торкилстон? – Увы, да. – Я вам искренне соболезную. Я посмотрел с сочувствием на обоих, у меня крылья еще не подрезаны, сказал с достоинством: – Все, кто визжит, в родне с демонами. Кто слышал, чтобы лев визжал? Или тур?.. Даже медведь, что вон у вас на гербе? – Ну знаете ли, – сказал сэр Торкилстон недовольно, – иногда визг бывает такой, что… даже льстящий… Ордоньес изумился: – Это как? – Женщина визжит, – пояснил Торкилстон, – увидев мышь или лягушку, а нам смешно! А вот когда на тебя самого визжат, это да, это уже гарпия, а не жена… Что скажете, сэр Ричард? – Пойдемте, – ответил я нетерпеливо. Стены очень медленно, но сужались. Мы сделали не больше двух сотен шагов, Торкилстон присвистнул изумленно. Остановился, ожидая нас. Впереди между разбросанными валунами, а кое-где и на них, пламенеют застывшие тела красных гарпий, уже остывшие, окаменевшие, мертвее некуда. Ордоньес прошелся между каменными фигурами, у двух мощными пинками с хрустом сбил головы. – Тут прошли не ротозеи, – сказал он задумчиво. – Совсем не ротозеи. Мы отбились от десятка, а эти перебили целую стаю! – Здесь не меньше полусотни, – согласился Торкилстон. – Не представляю, если бы все бросились в нашу сторону… Ордоньес хитро посмотрел на меня. – Кто-то верно сказал, наш сюзерен поступает хитро… Я сказал сварливо: – Ладно, пойдемте. Дух можно перевести и на ходу. Еще лучше – на бегу. – Как? – изумился Торкилстон. Не отвечая, я шел вперед быстро, временами переходя на бег. Стена справа придвинулась ближе, я мазнул взглядом по участку, где поверхность выровнена до блеска, меня передернуло само по себе, отчетливо видны грубо вырубленные знаки. Торкилстон внимательно посмотрел на меня, снова перевел взгляд на эти черты и резы. – Знакомо? У вас такое лицо… – Уже видел такие, – сказал я нехотя. Он спросил жадно: – Где? – Далеко, – ответил я. – Но главное, часто. Просто в глазах рябит. – А что это? Я ответил глубокомысленно: – Руны, что еще? – А что там? – Под такими, – объяснил я скучающе, – всегда заперт какой-нибудь древний и очень могучий демон, что вот-вот вырвется и уничтожит мир. Таких масса, под каждым камнем по самому могучему и самому древнему, запертому там тоже древними богами, которые теперь куда-то делись. Нет фантазии у наших предшественников. – Или просто было некогда, – предположил Ордоньес. – Быстренько запечатали в такое место и пошли дальше. – Мы тоже останавливаться не будем, – напомнил я. – Пусть сидит. Долгое заточение способствует. – Чему? Я пожал плечами. – Человек мудреет. Или даже мудренеет. Со временем. Пересматривает взгляды… В смысле, систему ценностей. Начинает понимать, что насилием ничего не сделаешь и не добьешься, с тоски начинает пить и благополучно помирает. Руки судей чисты, никакой вроде бы высшей меры. Торкилстон забежал вперед и долго всматривался в следы, а когда поднял голову, на лице была тревога. – Ничего не понимаю, – сказал он растерянно. – Следы говорят, что они опережают нас на сутки!.. Уже не догнать… До святилища осталось не больше двух дней! – Для них? – Для нас, – сказал он потерянным голосом. – А им всего лишь сутки! Я торопливо огляделся, нельзя признаваться, что пал духом, но этого Вильярда не останавливают ни красные гарпии, ни чудовищные гракхи и даже не замедляют. Более того, он проносится через их земли, как огненный вихрь, а мы и по расчищенной от чудовищ земле не в состоянии его догнать, позор всем нам… Все смотрят с ожиданием, вот прямо щас решу все их проблемы, а заодно и наши, я сглотнул ком в горле и проговорил с неуверенностью: – Мы все время шли за ними, обходя Землю Мертвых… А если ринуться напрямик? Торилстон вскрикнул: – Мы погибнем! – Точно? – переспросил я. – Но и путь в обход считался гибельным, но Вильярд со своими людьми и слабой принцессой все-таки сумели?.. Сколько мы выиграем? Он покачал головой. – Ничего. – Почему? – Мы погибнем, – повторил он. – А если бы не погибли? – спросил я. Он пожал плечами. – Выиграли бы день-полтора. Я спросил быстро: – Значит, пришли бы к Сумрачному Гроту либо сразу за Вильярдом, либо с ним разом? Он нехотя кивнул. – Да, но это в случае, если вообще пройдем и пройдем быстро. Но, сэр Ричард, этой дорогой никто не ходил вообще! – Наверняка ходили, – поправил я, – иначе откуда известно, что непроходима?.. Кто-то из уцелевших успел убежать, вернуться и рассказать. Однако, сэр Торкилстон, мир так устроен, человек постоянно набирает все больше мощи. Ранее непроходимые земли становятся проходимыми. И когда все земли и острова будут открыты, начнем жадно искать, куда бы еще… Вы не поверите сейчас, но будут пройдены все пустыни, все болота, все моря, люди заберутся на Эверест и поставят шатер на Северном полюсе… Ладно, это меня занесло, давайте все-таки решим: совершим ли подвиг, впервые пройдя Землю Мертвых? Или оставим всю славу нашим потомкам? |