Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - конунг»
|
– Сэр Ричард, вы прочли задом наперед? – Хорошая мысль, – сказал я торопливо. – Есть же дикие народы, что вообще пишут сверху вниз или справа налево… Стена ползла тяжелая, как айсберг, под ней скрежещет и потрескивает, словно сработала в первый раз и еще не превратила в песок мелкие камешки, оставленные под нею ленивыми строителями. – Сэр Ричард, – вскричал Торкилстон. – Поспешите! – Да я тоже, – пробормотал я, – в некоторой степени заинтересован… Оба подбежали к стене и уперлись руками, плечами. Краем глаза я видел, как подошвы скользят, лица соратников побагровели, у сэра Торкилстона глаза лезут на лоб, а у Ордоньеса жилы вздулись на лбу и висках, толстые, как мускулы поэтов. – Сэр Ричард! – Ага, – сказал я, – вроде бы понял… Стена теснила и теснила, наконец мы все трое оказались зажаты в узком колодце. Начало трещать железо панцирей, но я отыскал взглядом и кое-как надавил свободной кистью руки на нужный камень. Стена с неудовольствием застыла. Слышалось хриплое дыхание, в груди сэра Торкилстона сипит, как в порванных мехах кузнечного горна, на лицах страх и недоверие. Ордоньес прохрипел: – Признайтесь, ваша светлость… – В чем? – Нарочито тянули до последнего мгновения? Чтоб интереснее? – Вы как в воду глядели, – ответил я. – Разве не ради таких мгновений сошли на берег? Загрохотало в дальнем конце, опустилась плита, блеснул оранжевый свет горящего масляного светильника. В обрамлении каменных стен появился узкий ход, а в самом конце виднеется проем освещенного помещения. Сэр Торкилстон сказал нервно: – Я туда не пойду! – Что случилось? – спросил я. – Низко, – отрезал он. – И что? – спросил я. – Пригнетесь. Он прошипел: – Я? Благородный человек, рыцарь?.. Комендант города Тараскона?.. Я везде привык ходить с гордо поднятой головой, сэр Ричард!.. А здесь вообще придется на четвереньках!.. Ордоньес вздохнул и сказал тяжело: – Сэр Торкилстон прав. Это унизительно. Я все-таки адмирал и граф вашей милостью. Мне тоже туда как-то неприлично даже. – Надо бы встать на четвереньки, – пояснил мне Торкилстон. – Но я рыцарь, сэр! А вами возведен на такую высоту, что теперь моя рыцарская честь не позволяет творить такие постыдные вещи. Я стиснул челюсти. В моем срединном революция стала возможной потому, что в атаку офицеры красиво и гордо шли в полный рост впереди наступающих войск, стыдясь пригибаться или передвигаться перебежками. Их убивали в первых же боях, на смену присылали совсем необученных из училищ. Эти необученные, но гордые, блюдя честь, тоже старались в первую очередь быть красивыми и достойными. В конце концов вечно недовольных простолюдинов сдерживать оказалось некому… – Вы прекрасно сказали, сэр Торкилстон, – ответил я с чувством. – И вы, благородный граф Ордоньес, адмирал великого флота маркизата Черро. Да, это возвышенно и прекрасно!.. Но я должен напомнить, что даже рыцари не выше Господа. Он нарочито создал эту нору с низким сводом, чтобы мы выказали ему смирение, ибо он – наш Сюзерен и Повелитель! Они торопливо перекрестились, я посмотрел на них строго и, вытащив из-за пазухи крестик на цепочке, приложился к нему губами, а затем встал на четвереньки и полез по норе. Через полсотни шагов ползком ход расширился, а затем вышли в просторную комнату, явно не пещеру, на стенах и низком потолке видны следы зубила, все с облегчением расправили спины и осмотрелись. Комната не выглядит жилой, но остатки шкур, множество костей подсказывают, что гости бывали часто. Торкилстон пощупал рукоять меча и поправил перевязь, чтоб оружие оказалось в нужный момент под ладонью, а не за спиной. Ордоньес осматривался с некоторым безразличием, что пугает и льстит одновременно, очень уж верит в мою везучесть. – Что дальше, сэр Ричард? – Нам вообще не так уж и далеко, – сказал я. – До сумрачного Грота не больше двадцати-сорока миль. Мы срезали даже больший крюк, чем рассчитывали. Вся задача в том, как подняться. Ордоньес спросил: – А если сумрачный Грот под землей? Я покачал головой. – Нет, во всех легендах он на поверхности. Там даже деревья упоминаются. Будем искать выход. Ордоньес повторил бодро: – Нет тупиков, есть непробитые тоннели! – Совершенно верно, граф. Торкилстон покосился на пирата. Ах да, он еще и граф, вздохнул и пошел ощупывать стену. Он продвинулся почти до угла, как под его ногами зашаталась плита. Он замахал руками, стараясь удержать равновесие. Я закричал бешено: – Прыгай! Он открыл рот для вопроса, но плита рухнула в черноту, я прыгнул вперед и в падении успел перехватить его за руку. Потная кисть выскальзывает, как скользкая рыба, тело в стальных доспехах тянет в бездну, плита исчезла, и даже не стукнуло, не грюкнуло, не плеснуло. Плита все еще падает, а сэр Торкилстон вот-вот отправится ее догонять… Ордоньес упал плашмя рядом с краем, его пальцы как крюком ухватили сэра Торкилстона за воротник. Глаза полезли на лоб, на гладком полу зацепиться не удавалось, его тело медленно сползало к краю, он безуспешно пытался зацепиться сапогами хоть за что-то. – Ты… – прохрипел он, – чего так нажрался… – Я человек с весом, – ответил с натугой Торкилстон. – Вам меня не поднять, сэр Ричард, и вы, благородный… гм… граф. Оставьте… – Нет уж… – ответил я. – Верность сюзерену работает в обе стороны… Но зацепиться не удавалось, а тяжесть тащит с такой силой, что сползание ускоряется. У меня мелькнула безумная мысль попытаться превратиться в птеродактиля, и хотя тяжелого рыцаря не подниму, то хотя бы смягчу наше падение… – Господи, сэр Ричард! Ордоньес внезапно исчез из поля зрения, мое сползание ускорилось, затем сильные руки уцепились в мои ноги, потащили, а когда из пропасти показались мои плечи, ухватили за них, а минуту спустя цапнули за руку сэра Торкилстона. Вскоре все трое сидели над пропастью, тяжело дыша и стараясь не смотреть в бездну. – Вообще-то, – сказал я, – нам как раз туда и спускаться. Теперь сэр Торкилстон обидится, что помешали его быстрому спуску. – Очень быстрому, – согласился Торкилстон и зябко передернул плечами. – До сих пор трясет. – И легкому, – добавил Ордоньес. – Как сокол-сапсан, что на лету уток бьет… Нам в самом деле туда? – Другого пути нет, – ответил я. – Разве что назад. Торкилстон, бледный и все еще вздрагивающий, старался не смотреть в сторону провала, Ордоньес же лег на живот и долго всматривался через край. Я направил туда шарик света и велел опускаться как можно ниже. |