Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - герцог»
|
Мелкие дракончики вертели головами, глядя то на меня, то на хозяйку. Она развела руками. – Это… – голос ее колебался, – чтоб вам не мешали… Я отмахнулся: – Да как они могут?.. Пусть вылезают. Ишь, какие тихие… А ну-ка путя-путя… Я погладил одного пальцем по голой голове, он тут же начал приподнимать ее, чтобы нажим был сильнее. Вельва сказала беспомощно: – Они маленькие… вообще. Я прячу потому, что господа обязательно хотят взять в замки. Думают, если хорошо кормить, вырастят боевых драконов. – Какая дурость, – согласился я. – Собаку свою не могут вырастить с лошадь, а драконов, значит, можно? Каждому существу Господь отмерил свои пределы. Выпускай их, нечего им сидеть взаперти. Я взял одного в ладони, он сразу брякнулся на спину и подставил белое с желтым пузо. Я снова почесал пальцем, игрушечный дракончик в экстазе раскинул лапки и от счастья раскрыл крохотную пасть, высунув крохотный язычок. Колдунья опустилась за стол, граф придвинул ногой табуретку и сел у двери, сердитый и нахохленный. Вельва смущенно указала мне на стул напротив. – Присядьте, ваша светлость. Позвольте погадать вам. Я сел, не выпуская из рук дракончика, чувствуя себя, как в дешевом балагане, посмотрел на нее в упор. – На меня не получится. – Почему? – спросила она. – Христианин, – объяснил я коротко. Она сдержанно улыбнулась. – Знали бы вы, ваша светлость, сколько здесь побывало ревностных христиан… Дракончик перевернулся на пузо, расправил крылышки и, толкнувшись лапками от ладони, красиво взлетел над столом. Вельва смотрела за ним с беспомощной любовью. Дракончик сел на балке прямо над нами и, свесив голову, смотрел на всех с любопытством блестящими глазами. Остальные тоже начали взлетать, но робели перед гостями и держались тихо, прятались в дальние углы. Я наконец оторвал от них взгляд, посмотрел на гадательницу. – Да еще ревностных? Пусть называют себя как хотят, но кто ходит к гадалкам – даже близко не христиане. Я в это не верю. Она тоже поглядывала на дракончиков и на нас. Особенно на меня, графа уже знает, наконец убедилась, что я не собираюсь хватать дракошек и совать в мешок, сказала уже спокойнее: – Как известно, дождь идет на тех, кто в него верит, и на тех, кто не верит. Сейчас выберу помощника, он и предскажет вашу судьбу. Она взяла череп со стола, оглянулась на меня, покачала головой и вернула на место. Граф хмыкнул, а она, легко поднявшись, некоторое время двигалась вдоль полки, легонько прикасаясь пальцами к торчащим костям или выступающим зубам. – Похоже… вот этот сможет. Я буркнул: – Слишком шикарен. – Но вы герцог, ваше сиятельство. – Я боевой герцог, – сказал я недовольно. – Не ряженый. Она взяла другой, весь в серебре и с алмазными зубами. – Против этого не возражаете? Я отмахнулся. – Мне все равно. Она села, молча подвигала над черепом ладонями с растопыренными пальцами. Лицо стало озабоченным. Выждала, нахмурилась, бросила вовнутрь игральные кости и потрясла. Череп отозвался блондинистым звуком. – Что-то, – проговорила она озабоченно, – с вашей светлостью не совсем так… – Или совсем не так, – уточнил я. Она наклонила голову. – Да, вы правы… – И не что-то, – поправил я гордо, – а многое. Вообще я весь такой не такой, а разный и особенный. – Я вижу, – промолвила она и покосилась на притихших дракончиков. Они все вытягивали шеи и с отчаянным любопытством наблюдали за нами. – Вы не такой, это верно… Граф засопел у двери, но смолчал. Она поднялась, высыпала кости на стол и сердито поставила пустой череп на место. Я наблюдал, как взяла соседний, отделанный золотом. – На этом гадать, – заметил я, – разве что королям. А то даже императорам всяким. Она молчала, трясла в черепе костями, потом двигала над блестящей макушкой ладонями. Я наконец-то рассмотрел, что череп в самом деле умело составлен из разных костей, тщательно подогнанных одна к другой. Раньше по наивности представлял, что это нечто литое, к которому снизу жилами крепится еще одна кость – нижняя челюсть. – Полагаете, – проговорила она негромко, – вам королем не стать? – Я так не сказал, – заметил я дипломатично. Улыбка тронула ее губы, но лицо постепенно мрачнело. Я терпеливо ждал, дракончики тоже затихли, только мой знакомец спикировал с балки и сел на мое плечо, бахвалясь перед остальными безумной отвагой и тем, что накоротке с таким гигантом. Гадальщица наконец сердито поднялась, поставила череп на место и взяла последний, что с тремя глазами и бриллиантовым ртом. – Да, – сказал я иронически, – этот дядя скажет обо мне такое… Она сердито сверкнула глазами, лицо сосредоточенное, даже губу слегка прикусила, а на лбу морщины стали размером с Дарьяльское ущелье. Я ждал, она все двигала ладонями, с пальцев начали срываться короткие злые искорки, потрескивали, исчезали. В черепе на секунду рассерженно зажглись дьявольски багровым огнем глаза, но тут же снова все омертвело и затихло. Она в бессилии уронила руки. – Ничего не понимаю… – Облом? – спросил я сочувствующе. – Ничего, лишь бы обломками не задавило. Она произнесла почти ненавидяще: – Со мной такое впервые! – Женщины такое часто говорят, – согласился я ханжески. – А вот почему этот дядя с рубином смолчал, ясно и без лакмуса. – Что такое лакмус? – Волшебная бумажка, – объяснил я, – что всегда показывает, кто врет. И даже беременность определяет. Она проговорила глухо: – А почему вам все ясно? Я поморщился. – Похоже, мы поменялись местами. Теперь ты спрашиваешь, будто я бабка-гадальщица. Поясняю напоследок по доброте душевной. Я глубокая и утонченная натура. Настолько изысканная, что простому черепу не понять и не ощутить. Только вот эта жабка с крылышками сразу поняла, но ей от природы дано… Я сам себя порой не понимаю, такой умный. У меня и лицевой угол почти перпендикулярно-нордический, если смотреть с боку. И ума палата. Так что пусть предсказывают тем, которые попроще. Когда мы вышли, граф виновато разводил руками и все повторял: – Не понимаю… ну, не понимаю!.. Другим же получалось?.. Не понимаю… Почему? – По крайней мере, – сказал я, – колдунья поступила сравнительно честно. Могла бы нести всякую чушь… Пойди проверь, что там в будущем! А она призналась, что это ей не по зубам. Кстати, не она первая. Думаете, граф, мне гадать раньше не пробовали? |