Онлайн книга «Последний расчет»
|
– Вы могли видеть его раньше – или потом. – В тот день мы с ней только познакомились. – Но плакат вы могли видеть уже потом, после той ночи. – У нее есть родимое пятно. Гунарстранна вздохнул. – На внутренней стороне бедра, – продолжал Эйдесен. – И родимое пятно вы тоже могли увидеть потом. – Только если мы с ней потом встречались, а мы не встречались. – Зачем мне лишняя головная боль? Неужели придется еще раз вызывать ее на допрос? – Гунарстранна встал. – Ваши увертки и ложь мешают мне вести следствие! – Он махнул рукой в сторону вещей Катрине: – Вы хотите, чтобы мы арестовали того, кто создал для нее эту, как вы выразились, эпитафию, или нет? Эйдесен не ответил. Гунарстранна подошел к окну и заложил руки за спину. – Только одно… – хрипло проговорил Эйдесен. Гунарстранна разглядывал голубое небо. На западе над горами что-то летело – вроде бы планер. Он не отвечал и не поворачивался. – У Катрине было бурное прошлое, – сказал Эйдесен. – Представьте, что вы общаетесь с девушкой, которая спала с кем попало! Он замолчал. Гунарстранна не сразу отошел от окна и устремил на него пытливый взгляд. – Что вы хотите этим сказать? – равнодушно спросил он. – То, что должен… хотите верьте, хотите нет. – Вы знаете всех мужчин, с которыми она спала? – Никто из них меня не интересует. – Катрине не упоминала при вас человека по имени Реймонд? – По-моему, нет. – Реймонд Скёу. – Нет. – Вы уверены? – Я никогда раньше не слышал этого имени – ни от нее, ни от других. – Что случилось в ту субботу? Когда вы встретились? – Я уже был дома, когда она пришла. В тот день, в субботу, она работала. – Вы были дома? – С пятницы на субботу я ночевал у нее. Мы ходили в кино, смотрели нашумевший фильм. Мне очень понравилось. А вот ей, по-моему, не очень. Я даже удивился. – Почему странно? – Потому что обычно ей нравились такие фильмы – с погонями, крутыми героями, спецэффектами и так далее. Но в тот день она была какая-то рассеянная, какая-то… – Отстраненная? – Да, отстраненная. Потом мы вернулись в ее квартиру в Ховсетере. Было поздно, и мы легли спать. Я проснулся, когда она собиралась на работу… кажется, в четверть девятого. Бюро путешествий открывается в девять, и она ушла заранее, чтобы успеть к девяти. Гунарстранна отошел от окна и сел в кресло напротив Эйдесена. – А вы? – спросил он. – У меня был выходной, поэтому я остался в постели. Немного поспал… Не помню, когда я встал, но была уже середина утра. Я сделал зарядку, добежал до Богстада и обратно, на обратном пути купил пару газет, прочел их и приготовил еду к ее возвращению. – Когда она вернулась? – После обеда… в половине третьего, может, в три. – А потом? – Мы поели. Она приняла душ и так далее. Я смотрел футбол по телевизору, «Мольде» против «Стабека»… матч закончился вничью, ноль – ноль. – А что делала она? Эйдесен пожал плечами: – Не помню. Наверное, одевалась, примеряла разные вещи и так далее. – Вещи? – Да, она немного нервничала насчет того, что надеть в гости. – А еще? – Она говорила по телефону… – Кому она звонила? – Понятия не имею. Я смотрел футбол. Матч закончился около шести. – Она по-прежнему казалась вам отстраненной? – Немножко. И еще она нервничала. Она была отстраненной и нервничала. Гунарстранна ждал. – У меня сложилось впечатление, что она психует из-за званого ужина. – Вы уверены? – В каком смысле? – Ну, она могла говорить о чем-то другом. Возможно, у нее что-то случилось на работе. Эйдесен покачал головой. – Значит, о работе она вам не рассказывала? – Нет. – Сколько она сделала звонков? – Несколько… я не следил. – Вы слышали, о чем она говорила? – Нет. Она закрыла дверь. Телефон в холле, а трансляция футбольного матча – довольно шумная, поэтому она закрыла дверь. – Откуда же вы знаете, что она сделала несколько звонков? – Потому что она вешала трубку, ходила туда-сюда, садилась на диван, выходила и снова набирала номер. – Сколько звонков она сделала? – Понятия не имею. – Больше двух? – Да, наверное. – Три? Четыре? Пять? – Скорее всего, три или четыре. – Вы не знаете, говорила ли она с Сигри Хёугом? – Возможно, но она не сказала, с кем говорила. – И вам не стало любопытно, кому она звонила? Эйдесен поморщился и покачал головой. – Знаете, это странно, – заметил инспектор. – То есть… большинство людей на вашем месте непременно поинтересовались бы, кому звонит их девушка. – Я решил, что ей просто захотелось поболтать… девушки любят поболтать, посплетничать… – Вы уверены, что она не пыталась в тот день рассказать вам что-то важное, чего вы тогда, возможно, не поняли? – О чем это вы? – Допустим, что-то случилось у нее на работе, и она хотела вам рассказать, но вы так увлеклись футболом по телевизору, что даже не поняли, что ей хочется рассказать вам что-то важное, поэтому… – Нет, – решительно возразил Эйдесен. – Я бы почувствовал! – Она была расстроена? – Нервничала. Но это из-за того, что нас пригласили в гости. Она ужасно психовала и была на взводе. – В чем проявлялось ее состояние? – Она перемерила кучу одежды и еще была… ну… колючая. – Колючая? – Да, почти как при предменструальном синдроме. Цеплялась ко мне из-за любой мелочи. – Из-за чего, например? – Разозлилась, что я смотрю футбол, что я не сложил аккуратно газету, что мой спортивный костюм валяется в ванной на полу… все в таком роде. – Значит, она была раздражительной? – «Раздражительная» – это еще мягко сказано. «Колючая», так лучше. – И все из-за вас? |