Онлайн книга «Фальшивые зеркала»
|
— Пат! — Чингиз ухитряется вскочить, опрокидывая тяжеленное кресло, и на четвереньках подползает к нам. — Пат! А он умеет… я вижу, как его руки складываются на груди мальчишки, ударяют — пытаясь оживить сердце… Не так! Не через глубину! Не через дорогой и безопасный виртуальный комбинезон, который превратит сильный толчок в лёгкое касание… Напрямую. В реальной жизни, в реальной квартире, где сейчас Пат сползает с кресла, царапая грудь, будто хочет добраться до остановившегося сердца… — Чин, я умираю? — шепчет он одними губами. Краем глаза я вижу, как встаёт Падла и походкой пьяного зомби пытается идти к нам. Глубина… Звон невидимой цепи. Удар о пустоту. Я не могу выйти! Да это и не спасёт, я у себя дома, я далеко. Нужен тот, кто рядом. — Выходи! — кричу я на Чингиза, который всё пытается делать массаж сердца из глубины… — Выходи, придурок! Где у тебя терминал? Чингиз только бросает обезумевший взгляд куда-то вверх, и я всё понимаю. Далеко. Не с нашими полуживыми телами ползти через просторы виртуальной квартиры. Чингиз сейчас может быть в нескольких метрах от Пата, за стеной, совсем рядом; вот только здесь, в глубине, это будет очень долгий путь… — Выходи так! — кричу я. Будто забыл, кто передо мной. Будто это в силах обычного человека, не-дайвера — вырваться из радужной метели, содрать с себя шлем, успеть… — Выходи, сука! Это всё — обман! Всё — иллюзия! Глубина… Пат уже ничего не говорит. Только смотрит мутнеющим взглядом, а может быть, и не смотрит вообще, это всё наши надежды, переплавленные лживой глубиной в иллюзию жизни. — Я не умею! — кричит Чингиз. — Я не могу! Дрожь поводка. Звон цепи. Стены вокруг. Мне не вырваться, но это ничего и не решит. Это может сделать лишь Чингиз. Глубина… — Умеешь! Можешь! Должен! — кричу я. И отвешиваю ему пощёчину. Со всей дури. — Ты должен! Должен — значит можешь! Ты не всегда была доброй со мной, глубина. И я любил тебя не всегда. Только в сказках бывает иначе. Но я верю, что ты не просто тупая, бездушная линза, наведённая на наши души, распластанные на стекле. Ты что-то большее. Ты сложена из всех нас, ты выстрадана нами, мы давали тебе всё, что могли. И зло, и добро, и ненависть, и любовь. Что-то новое должно было родиться в тебе, и я не верю, не хочу верить, что это новое — жестоко и беспощадно. Я не за себя прошу. Не за Чингиза или Падлу. Даже не за Пата. За всех нас. За тех, кто входил в глубину, кто сейчас в ней, за тех, кто войдёт. Потому что стоит Пату умереть — и ты станешь другой, глубина. Навсегда. Мы проиграем не оттого, что Тёмный Дайвер получил свой вожделенный файл. Мы проиграем, если умрёт этот мальчишка, не блистающий хакерскими талантами; пишущий слово «обезьяна» через «а»; недостойный, наверное, по мнению Тёмного Дайвера вечной жизни в виртуальности. Мы все проиграем. Даже ты, глубина… Я смотрю в глаза Чингиза. Я вижу его страх, вижу его отчаяние, вижу, как он ломится в невидимый барьер… Глубина… И что-то происходит. Будто между нами протягивается нить. Будто осколки синего льда, будто лепестки алого пламени пляшут теперь в глазах Чингиза. Будто он прыгает в бесконечную пропасть… — А… — выдыхает Падла, когда тело Чингиза мутнеет, теряет цвет и растворяется в воздухе. — А? — Делай массаж сердца! — кричу я. — Делай Пату массаж сердца! Это смехотворно — слабые постукивания магнитных катушек в комбинезоне, иллюзия удара, иллюзия прикосновения, это не может ничего решить, но пусть Падла будет пытаться помочь — пока где-то в настоящем мире Чингиз сдирает с головы шлем и, вырывая из гнёзд кабели, выбегает из комнаты. Пусть. — Я убью этого ублюдка! — ревёт Падла, неумело давя на грудь Пата. — Клянусь! Убью! С дерьмом смешаю! — Он — мой! — отвечаю я, вскакивая. Тело уже моё. Тело готово слушаться. Может быть, кончилось действие заряда. Открутила своё серая спираль. А может быть — иногда надо всё отдать, чтобы что-то получить. Мне всё равно. Даже если я перестал быть дайвером — навсегда. Я выбегаю из комнаты. Тёмный Дайвер — мой. Я не пытаюсь открыть дверь. Ударяю — и деревянная облицовка рвётся как бумага, сталь выгибается картоном, я делаю рывок — и прохожу насквозь. Я мог простить. Многое. Я могу поверить. Почти во всё. Я верю, что Тёмный Дайвер не собирался подставлять Ромку. Я бы и сам мог так поступить — навязать неопытного паренька опытному хакеру, дать ему шанс научиться и приобрести опыт. Я даже верю, что Тёмный Дайвер не подозревал, каким зарядом стреляет. И был уверен, что лишь парализует Пата. Я одного не прощу. Той трусливой скорости, с которой Тёмный Дайвер бросился бежать, когда понял, что совершил. Он мой. Я ничего не могу сделать там, в квартире Чингиза. У меня нет сил и знаний, чтобы снять последствия выстрела. Но в моих силах, чтобы новых выстрелов не было. Я выбегаю из дома. Можно спросить охранников, можно спросить прохожих. Можно поймать такси. Но я чувствую Тёмного Дайвера так же ясно, как он, наверное, чувствовал меня. Бегу по улице. Прохожие шарахаются в стороны. Вика, прости, я обещал тебе не рисковать… но я не умею больше выходить из глубины… Вика, я сказал, что попробую найти компромисс… значит, я соврал… Я больше не ищу компромиссов. Налево… Он тоже бежит. Просто бежит по улице, волоча с собой тяжёлый файл, не пытаясь взмыть в небо, не пытаясь пройти сквозь стены. Как самый обычный житель Диптауна. Ему сейчас нехорошо. Ещё раз налево…. Я даже успеваю увидеть Тёмного Дайвера. Совсем недалеко, в сотне метров. Вижу — и выхватываю револьвер Стрелка, и успеваю удивиться этому — я не хочу наказывать его машину, я хочу убить его самого… |