Онлайн книга «Дублер»
|
– Кажется, да. – Что ж, вот таким и должно быть актерство. Хорошее кривляние. А теперь можно, я стащу у тебя немного чипсов в салат? – Давай. В конце обеда Софи рыгнула, и Стивена посетил некоторый прилив гордости. После этого, ощущая приятную тошноту и опьянение, они направились к Национальной галерее. Это казалось подходящим образовательным-но-увлекательным времяпрепровождением для отца с дочерью прекрасным воскресным зимним днем, и Стивену даже удалось придумать маршрут через Сохо, но так, чтобы обойти стороной магазинчики с порнографией. Однако не было способа избежать Шафтсбери-авеню, театра «Гиперион» и гигантского плаката с Джошем Харпером. Стивен сперва несколько опасался этого, потом вспомнил, что благодаря условиям контракта его собственное имя должно быть напечатано на афишах у театра. Пожалуй, будет здорово показать дочери имя отца, напечатанное на афише Уэст-Эндского театра: реальное, неопровержимое документальное свидетельство того, что его профессиональная карьера не является какой-то выдумкой. Возможно, она перестанет его стесняться и начнет им гордиться, а он вкусит немножко славы заранее, еще до своего Звездного Часа, который наступит восемнадцатого. Они остановились на секунду перед большой черно-белой фотографией Джоша, наклеенной на стену театра. «Джош Харпер попирает сцену, словно могучий колосс…» «Это актерское мастерство самого высокого уровня. Харпер, несомненно, – наследник Оливье и Бёртона. Не упустите возможность насладиться его необычайным талантом…» «Харпер царит на сцене, рыская по ней, как грациозная молодая пантера. Внимание, дамы, мистер Харпер – настоящий ходячий секс…» Джош Харпер в главной роли «Безумный, злой и опасный знакомый» Сценарист и режиссер Теренс Блэкхит Впервые на сцене Максин Коул С участием Стивена К. Маккуина Плакат внезапно показался Стивену похожим на таблицу злопамятного окулиста. – Хм. А о чем спектакль? – спросила Софи голосом примерной ученицы. – Об одном человеке по имени Байрон, который был известным поэтом, да к тому же лордом, и у которого было множество приключений. Он пользовался популярностью у дам, прямо как я у той официантки. Смотри: вот мое имя… – сказал Стивен, наклоняясь и показывая почти на землю. – Если что-нибудь случится с этим парнем, – он выпрямился и ткнул пальцем в фотографию Джоша, в центр лба, – если он заболеет, или на него упадет пианино, или еще что-нибудь произойдет, тогда мне придется занять его место. – Почему там написано «Стивен К. Маккуин»? – Чтобы люди не путали меня с легендарной американской кинозвездой. – Такое бывает? – Нет-нет, не бывает, Софи. – Тогда почему тебя нет на этих фотографиях? – Я есть – вот он я, тут. – Где? – Сзади… – Где? – Вот! – Почему там так дымно? – Это сухой лед. Чтобы я выглядел загадочно. – И твоего лица поэтому не видно? – Именно. Так сделано, чтобы я был похож на привидение, от этого получается атмосфера интриги и тайны. Ну, понимаешь, я такой зловещий, как мрачный жнец, ведущий Байрона к смерти… – Значит, он твой друг? – спросила Софи, показывая на большую черно-белую фотографию вспотевшего Джоша, что было хорошо видно при таком контрастном крупном плане. – Угу. Ну, то есть не близкий друг, не лучший друг, но мы иногда ходим вместе выпить и все такое. – Ах да, и я влюблен в его жену, подумал он, но вслух сказал: – И я довольно хорошо знаю его жену – она очень славная. Еще он приглашал меня к себе на день рождения, так что… – Он весьма привлекательный, правда? – Привлекательный? Софи, похоже, задумалась. – Ну, знаешь, красивый. – О боже. Et tu, Sophie. – Это французский? – Примерно. – А могу я прийти и посмотреть на него? А после спектакля встретиться с ним? – Ну, он немного староват для тебя и несколько скучен, если честно. Но если, где-нибудь через пару недель, восемнадцатого декабря или рядом, если что-нибудь случится с Джошем, если он схватит, не знаю, желудочный грипп, или пищевое отравление, или еще что-нибудь, тогда тебе могут внезапно позвонить, и вы с мамой побежите в театр и увидите меня, играющего главную роль вместо него. Правда, это будет здорово? Софи не выглядела особенно увлеченной этой перспективой. – Наверное. Как думаешь, могу я взять у него автограф? Впервые за день Стивен почувствовал, что все утекает из его рук. – А зачем тебе его автограф? – Я сказала девочкам в школе, что ты его лучший друг, а они сказали, что я врушка, и теперь мне нужно доказательство. Не спорь. Просто продолжай двигаться вперед, подумал Стивен. – Уверен, об автографе можно договориться. Они пересекли Шафтсбери-авеню, прошли через Чайна-таун, где поглазели на странное красное мясо, висящее за запотевшими окнами, и Стивен обратил внимание на перестук костяшек маджонга в верхних комнатах. Затем они поспешили через Лестер-сквер, пока звуки флейт Пана и вид посеребренных живых статуй не успели погрузить Стивена слишком глубоко в депрессию, к Национальной галерее. Некоторые места: парки осенью, опустевшие пляжи на закате, катки посреди снегов – все это неизбежно провоцирует дерзкое, раскованное, киношное поведение. Особенно часто такое воздействие оказывают галереи, и в этот день с Софи Стивен позволил себе расслабиться. Было много размахивания сцепленными руками, куча шутливых комментариев к картинам, фантазирование на тему «кто кому что сказал» и сплошное хихиканье. Вряд ли это было «занятие» с точки зрения последовательности действий, но Стивен чувствовал, что с ним сейчас весело и приятно, и понимал: впервые за очень долгое время они с Софи по-настоящему развлекаются и радуются. Когда стемнело, они перешли через Темзу к вокзалу Ватерлоо, рука в руке, и присоединились к туристам-однодневкам и воскресным предрождественским покупателям подарков в электричке до Барнса – и Софи мгновенно заснула на сгибе его руки. Пока поезд полз мимо ракушки электростанции Баттерси, у Стивена зазвонил телефон, и он осторожно извлек его из пальто левой рукой, не разбудив Софи. Он увидел имя Норы на экране и улыбнулся. – Привет, бродяга! – сказала Нора. – Привет. – Я уже начала думать, что ты меня избегаешь. – Конечно же нет, – прошептал Стивен. – Ой, я не вовремя позвонила? – спросила Нора. |