Книга Дерзкая и желанная, страница 44 – Анна Бартон

А недавно я узнал, что Ребекка заболела и умерла. Я подумал было написать Софии и рассказать, кто я, но побоялся, что она не обрадуется новости, и не захотел осложнять ей жизнь. Во всяком случае, такое оправдание я для себя придумал.

Боюсь, моя дорогая Оливия, что сильно шокировал тебя своим признанием, и сожалею о той боли, которую это знание тебе принесет. Надеюсь – хотя и понимаю, что прошу от тебя слишком многого, – в твоем сердце найдется для меня прощение. Возможно, ты как-нибудь навестишь Софию и посмотришь, хорошо ли она устроена. Может, расскажешь, что вы с ней сводные сестры, а может, и нет. Прилагаю последний адрес Ребекки, который знаю, и черновой набросок, на котором она держит Софию. Я сделал его по памяти, после того как увидел их в парке в тот день.

Предоставляю тебе самой решить, поделиться ли этой информацией с Оуэном и Роуз. Не хочу причинять тебе еще больше страданий, но не могу сойти в могилу, не признав Софию своей дочерью.

Что же до остального, я искренне верю, что вам будет лучше без меня. Однако хотелось бы посмотреть, какой красивой, добросердечной и великодушной молодой женщиной ты станешь. Знай: как бы ни решила ты поступить с этими сведениями, я горжусь тобой и люблю тебя.

Передай Оуэну и Роуз, что их я тоже люблю.

Папа»

Оливия напряженно вглядывалась в отцовские строчки, пытаясь отыскать какой-нибудь намек, какое-то несоответствие, которое могло бы доказать, что письмо – злой розыгрыш, и ничего не находила. Письмо было написано отцом, его собственной рукой.

Она уронила листок на пол и попятилась к изголовью кровати. Как бы ей хотелось никогда его не видеть, как бы хотелось повернуть время вспять и остаться в блаженном неведении о его существовании. Оливия прижалась спиной к деревянному изголовью и настороженно воззрилась на бумагу.

– Оливия? С тобой все в порядке?

Она забыла, что Оуэн стоит за дверью, и от озабоченности в его голосе трудно было сдержать слезы.

– Да. – Она не доверяла своему голосу, чтобы сказать что-то еще.

Как посмел отец так с ней поступить? Почему именно на нее взвалил бремя этого знания? Он ведь считался верным и любящим мужем и джентльменом, а не каким-то распутником, который крутит романы с первыми встречными девицами.

– Ты меня впустишь?

– Нет.

Она с отвращением посмотрела на письмо. С каким бы удовольствием она разорвала его на кусочки и вышвырнула в окно, чтобы Оуэн никогда его не прочел. Ей не хочется, чтобы и он почувствовал себя так же ужасно, как она. Кроме того, ей нужно время, чтобы обдумать откровения отца без вмешательства ее властного брата, пусть он и действует из лучших побуждений.

– Я сожалею о письме, искренне сожалею. Но даже если ты не станешь обсуждать со мной его содержание, у нас по-прежнему остается чрезвычайно серьезный вопрос о крайне неподобающих обстоятельствах, в которых я тебя нашел.

И хотя он был по другую сторону двери, Оливия хорошо представляла, как нахмурился брат.

Она схватила письмо с кровати, бесцеремонно сложила, сунула за корсаж и только после этого прохромала к двери и распахнула ее.

– Сомневаюсь, что я единственная, чье поведение было скандальным.

Это заставило его на минуту примолкнуть.

– По крайней мере мне хватило здравомыслия не попасться, – пробормотал Оуэн. Затем, состроив гримасу, спросил: – А что это такое черное у тебя на глазах?

– Ничего. Оуэн, насчет сегодняшнего. Мы не…

– Стоп. – Он вскинул руку. – Я не желаю слышать подробности. Одно бесспорно: это выходит за пределы поцелуя украдкой на террасе. Ты неделю разъезжала по стране без сопровождения и оказалась не там, где должна была быть. Если бы не записка от Терренса, я так и не узнал бы, где ты. Я все видел своими глазами, а ты знаешь, каковы должны быть последствия. Как и Эверилл.

Оливия жестом пригласила брата войти и проковыляла к стулу.

– Что с твоей ногой? – спросил он снова, присев на край кровати напротив нее.

– Потом расскажу. Где Джеймс?

– В другой комнате, смывает кровь с лица.

Оливия поморщилась, но была рада, что у нее есть еще несколько минут наедине с Оуэном. Каким бы ничтожным ни был шанс, что ей удастся переубедить его, она должна попытаться.

– Я знаю, что разочаровала тебя и что ты действуешь в моих интересах.

– Именно.

– Ты беспокоишься о моей репутации.

– Проклятье, Оливия! Я много о чем беспокоюсь.

– Но подумай, никто ведь не видел нас с Джеймсом, кроме тебя. А ты никогда никому не расскажешь…

– Не это главное.

– Ну конечно же, это. Скандал случается, только если об этом становится всем известно. А о нас никто не знает.

– А ты не думаешь, что трактирщик, его жена и все постояльцы узнают об этом еще до того, как пивная закроется на ночь?

– Ну если бы ты не вышиб дверь…

– Не надо! – отрезал Оуэн. – Ты сама во всем виновата.

– Да. В том-то и дело. Это моя вина. И если ты заставишь Джеймса жениться на мне, всему конец.

Оуэн взъерошил волосы.

– Я думал, он тебе нравится.

– Это правда. Но должна признаться, что разочаровалась в нем, узнав про письмо.

Брат устало потер лицо ладонью.

– Это я его попросил подержать письмо у себя.

Оливия повесила голову.

– Послушай, об этом мы можем поговорить потом, – сказал Оуэн. – Ты можешь мне честно сказать: брак с Джеймсом сделает тебя несчастной?

Она вздохнула.

– Нет. Я люблю его. Но выходить за него вот так не хочу.

– Что значит «вот так»? Какое значение имеют обстоятельства? Ты будешь замужем.

– Он в конце лета уезжает в археологическую экспедицию.

– Нет, не уезжает.

– Но он должен. – Она подалась вперед, охваченная внезапным порывом заставить брата понять. – Я не могу быть причиной крушения его планов – он не простит мне этого до конца своих дней.

– После сегодняшнего ему еще повезло, что у него эти дни вообще будут. Возможно, эта мысль поможет ему примириться с утраченной возможностью исследовать Египет.

– Дело не только в этом, Оуэн. – Она заморгала, прогоняя подступающие к глазам слезы. – Я не хочу мужа, который не хочет меня. Мне не нужен холодный, пустой брак, который был у наших родителей. Я хочу любви, как у вас с Аннабелл.

При упоминании его прелестной жены морщинки вокруг глаз Оуэна чуть-чуть разгладились.

– Я понимаю, что ты расстроена. У тебя был тяжелый день. Но давай проясним одну вещь. Эверилл женится на тебе. А уж каким будет ваш с ним брак, целиком и полностью зависит от вас. И рискуя показаться бесчувственным, скажу, что мне на самом деле все равно. Знаю лишь, что, как только удастся все устроить, вы двое будете стоять перед викарием и обмениваться обетами.