Онлайн книга «Сказка для Агаты»
|
Обманывает. Чайник на кухне зафырчал, зашумел, выключился. Мама плакала. Она лежала на кровати, и ей уже ничего не хотелось. – Агата! Почему ты такая жестокая? Ты злая! Злая! – Злая – зая, – повторила Агата и улыбнулась. Чашки долго еще простояли на столе. Одна разбилась. А торт съела Агата. Пришла ночью и съела хрупкий замок мечты. – Вы потеряете ребенка, – нажимала Дарья Викторовна. – Надо что-то делать. Мама отворачивалась. Она не знала, что делать. А учительница добивала: – Если вы не справляетесь с ребенком, то для этого есть комиссия для несовершеннолетних. – Какая же она несовершеннолетняя? Ей скоро пятнадцать! – Тем более! И все запутывалось окончательно. – Знаете, у нас все хорошо, – поджимала губы мама. – Еда, одежда, Агата ни в чем не нуждается. Дарья Викторовна молчит. Она не верит. – Позвоните мне как-нибудь, – мягко советует она. – Когда совсем опустятся руки. Но это не про маму. Она никогда не сдается. По коридору бежит Стрельцов. – Ваня! Ваня! Подожди! – Здравствуйте, Оксана Аркадьевна! Ваня очень хороший мальчик. Правильный. Всегда говорит правду. Такими раньше были пионеры – честными-честными. – Ваня, скажи, пожалуйста, Агата в школу ходит? – Она разве не болеет? – Почему болеет? – Так Синявина сказала. Говорит, что они созваниваются. У Агаты грипп. – И давно? – А что – не грипп? Что-то серьезное? – Как давно ее нет в школе? – Две недели точно. Вы по журналу посмотрите. Как она могла забыть? Электронный журнал. В телефоне Интернет – набирала, руки дрожали, буквы выпадали все не те. Ровной строчкой напротив предметов стоят «н», «н», «н»… Но Агата каждое утро брала свой затертый, измызганный рюкзак и уходила. До вечера ее не было. Где она шляется? Неужели дурная компания? Чтобы услышали, пришлось убавить звук музыкального центра до нуля. – Э! Что такое? – крутанулась в кресле Агата, глянула на мать злыми глазищами. – Уроки делать не собираешься? – Я уже все сделала! – Или ничего не задали? – Задали! Вон, можешь дневник посмотреть! Как будто все было подготовлено заранее – потрепанный дневник (два месяца, а уже потрепанный) бухнулся на стол. Рука дернулась, чтобы открыть, но остановилась. – Я видела дневник, – с упором на последнее слово произнесла мама. – Электронный. Ты не ходишь в школу! Агата смотрела перед собой. Лицо никакое – ни растерянности, ни удивления. Застывшая маска, какой это лицо и было последнее время. Словно Агате было все равно, что вокруг происходит. – Это… – Агата откинулась в кресле и закрыла глаза. – Ага… Сработало. – Что сработало? – Мама стукнула пальцами по спинке, потому что терпеть не было уже никаких сил. Спинка качнулась, толкнула Агату в затылок. – Емельянов, наш компьютерный гений, обещал, что взломает пароли электронного дневника и наставит мне двоек. Голос монотонный. Агата качает головой из стороны в сторону на каждое слово. Длинная темная челка мотается в такт словам. Волосы сальные. Почему она их не моет? – Там нет двоек! – Пожалел, дурачок. – Агата улыбнулась, и лицо ее некрасиво сморщилось. Последнее время она стала так улыбаться – не губами, а глазами, щеками, лбом, даже уши начинали двигаться. Из нормальной девочки превращалась в уродца. Страшную карлицу. Так и перекосить может! – И что теперь с этими «энками»? У тебя же прогулы стоят. – Уберет. – Смотрит снизу вверх. Глаза чистые, прозрачные. – Я попрошу, он исправит. Поставит пятерки. – Потянулась включить звук. Мама оглядела комнату. Она была почти убрана. Так бывает – вроде все на своих местах. Одежда не валяется, пыль клубами не плавает по полу, кровать заправлена, на полке рядок книг – но что-то не так. Кажется, тронь – и все посыплется, появится пыль, грязь, разбросанные вещи, ковер вытряхнет из себя песок. Уже около двери не выдержала, обернулась. – Я тебе не верю! – произнесла сухо. – Ты врешь! – Ага, пожалуйста, – пропела Агата и врубила такую громкость, что и сквозь наушники было хорошо слышно. Как же хотелось подбежать и ударить! Но мама знала, что это бесполезно. Все бесполезно. И она отступила. Кулак разжался, рука безвольно упала вдоль тела. – Ты меня ненавидишь, да? Маме казалось, что она шепчет, что ее слова уже не пробьются сквозь звуковую завесу. И встретилась со спокойным взглядом. – Я всех люблю, – тихо произнесла Агата. – Особенно лосей. – Почему лосей? – опешила мама. – Потому что их постоянно сбивают автомобилисты. И вдруг Агата заорала. Она орала и вертелась на своем кресле. Мама отступила, пятясь вышла из комнаты. Ночь не спала, думала. Ведь есть, есть выход! Это ее дочь, любимая Агата, названная так потому, что глаза серенькие, с разводами, как у камешка агата, потому что появилась вопреки всему. Другое имя – Лена или Маша – такой девочке не подходило. – Вставай, одевайся, я тебя провожу, – сказала утром. Агата фыркнула в чашку с чаем: – Ты чего – совсем? Давно ты меня в школу не провожала! Может, еще за руку возьмешь? – Возьму! Я тебе больше не верю. – Ага! Долго копалась в шкафу, перетряхивая вещи. Юбки, кофты – все летело на пол. – Вот это подойдет? – показывала Агата сарафан и, не дождавшись ответа, отшвыривала его. – А это? – Это хорошо, – торопилась мама. – Кладем сюда! – Юбка падала к ногам. – А это? Агата вышла в рваных джинсах и мятой блузке, застегнутой на одну пуговичку, под ней майка. Мама не помнила, чтобы когда-нибудь все это покупала. – Ну, чего? – Агата перекинула во рту жвачку. – Хватит стоять! Опоздаем! Она молниеносно облачилась в уличное, дернула дверь. – Жду тебя около дома! – Да-да, – засуетилась мама. Молния на сапоге заела, упал шарф, рассыпалась мелочь, вывернулась сумка и никак не могла встать в нужное положение, ключ не хотел попадать в замочную скважину. Агаты не было. Была осень, была серость, была черная птица. Агаты – нет. |