Онлайн книга «Башня из красной глины»
— Меня попросили оказать эту любезность. — Зачем же было себя пересиливать? Отказались бы. Женщина уже закончила покрывать себя лосьоном и с громким щелчком закрыла крышку. — Да потому что они лечат моего ребенка! — сказала она, посмотрела в глаза Смирнову. — Что тут непонятного? Ради Риты я бы и не такое стерпела! После Ракитиной следователь пошел в каюту Шишкиных. У них был мальчик двенадцати лет. Он ходил на костылях. Смирнов знал из файла, который прислал ему Павлов, что раньше он мог только сидеть в инвалидном кресле. Марухин с коллегами поставили его на ноги. Поэтому он не ждал от Шишкиных ничего, кроме восторженных отзывов. И не ошибся. Супруги наперебой принялись восхвалять генетиков, едва Смирнов спросил, что они думают о членах лаборатории. — Если бы не они, мы не знали бы, что делать! — заявила женщина, вытирая неожиданно скатившуюся слезу. — Вы думаете, раз тот человек ворвался в кают-компанию и нес чушь, то эти люди в чем-то виноваты? — сказал Шишкин. — Нельзя же верить каждому встречному. — Он осуждающе покачал головой. Его жена, тощая, будто высушенная солнцем и ветром, брюнетка с короткой стрижкой, вытащила сигарету и прикурила от серебряной зажигалки. — Есть же неблагодарные люди! — пробормотала она, выпустив струйку дыма. — Может, кто-нибудь из лаборатории вызывал у вас, скажем так, неприязнь? — Никогда! — убежденно отозвалась Шишкина. — Как можно плохо относиться к людям, которые дают тебе надежду? — поддержал ее муж. — Мы на них смотрим как на ангелов, разве вы не понимаете? — Понимаю, — искренне ответил Смирнов. — Извините, что побеспокоил. Последними в его списке были Хроматовы. Они жили в Выборге, а на процедуры приезжали в Питер. У них была девочка четырнадцати лет по имени Маша. У нее было что-то с кожей. Хроматовых Смирнов нашел на носу теплохода, они пили минералку и смотрели на воду. Появление полицейского напугало их, и они до конца разговора не могли расслабиться. Полные и низкорослые, супруги походили на большие груши. Виктор Хроматов без перерыва вытирал платком лысину и обдувал себе лицо, выпячивая нижнюю губу. — У Маши сначала кожа была словно чешуя, — торопливо рассказывал он, поглядывая на удалявшуюся дочку, которую попросили сходить за чипсами. — Благодаря лаборатории теперь она не похожа на ящерицу. Если бы нас попросили съездить не в Сургут, а в Африку, мы согласились бы не раздумывая. Его жена, краснолицая блондинка с редкими волосами и широко расставленными глазами, несколько раз моргнула и сказала: — Уже четыре года, как она может появляться на улице. Раньше дети сразу начинали ее дразнить. Они кричали… всякие гадости. — Женщина поджала губы и отвернулась. — Как бы вы охарактеризовали Марухина, если бы я попросил вас сделать это беспристрастно? — задал вопрос Смирнов. — Понимаю, это нелегко, но постарайтесь. Кажется, его просьба напугала Хроматовых. Они переглянулись и дружно пожали плечами. — Мы с ним не так уж много общались. Терапией занималась Людмила Ивановна. — Самсонова? — Ну да. Она там одна. — Конечно, это я так, на всякий случай. Профессиональная привычка. А про других ученых что можете сказать? Какие они люди? — Честно говоря, нас это меньше всего интересует, — ответил Хроматов. — Они лечат нашего ребенка, и для нас этого достаточно. — Знаете, мы же с ними не общаемся за пределами НИИ, — добавила его жена. — Видим их только на процедурах. Смирнов понял, что больше ничего от супругов не добьется, и решил отстать. Поблагодарив Хроматовых, он вернулся в каюту и рассказал все Дымину. — Не больно-то урожайно, — заметил опер. — Хотя ты ведь ни на что особенно и не рассчитывал, да? — Всегда надеешься, что повезет, — возразил Смирнов. — Но ты прав: я не думаю, что кто-то из этих людей имеет отношение к убийствам. Слишком они заинтересованы в том, чтобы лечение их детей продолжалось. Они не позволили бы даже волоску упасть с голов генетиков, даже если бы узнали, что те в свободное от работы время пьют кровь девственниц. После обеда у Смирнова зазвонил телефон — это был Павлов. — Здорово, — проговорил он, когда следователь ответил. — Еще никого не убили? — Слава богу, нет. — Я насчет Липина. — Ну? — Баранки гну. Что за манеры? — Давай быстрее, а? — Ладно, уговорил. Липин не был знаком ни с кем из членов лаборатории, включая Базарова, до того, как принял роды у жены Самсонова, и не общался с ними после. — Понятно, — разочарованно протянул Смирнов. — Но не отчаивайся. У меня есть для тебя кость. Может быть, даже кусок мяса. — Так? — Следователь мгновенно подобрался, почувствовав охотничий азарт. Такое с ним происходило каждый раз, когда он получал информацию, приближавшую его так или иначе к цели. — Через три месяца после рождения двойняшек Липин купил джип. За наличные! Коллегам сказал, что продал дачу, но это неправда. Никакой дачи у него не было и в помине. — Как ты это узнал? — Не я, Никитин. Он съездил в роддом, где работал Липин, и допрашивал всех подряд, пока это не выяснил. И тогда он отправился к жене Липина. — И?.. — Липин женился через два года после того, как купил джип. К тому времени у него уже был «мерседес». Так что она понятия не имеет, откуда он взял деньги на джип. — А на мерина? — Ну, тут-то все ясно. Продал одну тачку, купил другую. — Можно выяснить, откуда у него появились бабки? — Спроси у Самсонова, мой тебе совет. — Ха-ха, как смешно! — А что? Может, профессор был ему благодарен за то, что тот хорошо принял роды. — Они что, были трудными? — Нет. Прошли как по маслу. Говорят, рожать двойняшек всегда легче, потому что они меньше по размеру. — Значит, Липин деньги получил за что-то, о чем не знает даже «крыша» Самсонова и компании? — Похоже на то. Дымин с досадой плюнул за борт (полицейские стояли на носу «Фаэтона», где народу было меньше) и достал сигарету. Какая-то женщина посмотрела на него неодобрительно, хотя до нее было метров десять, и демонстративно увела ребенка. — Знаешь, меня, по-моему, мутит, — проговорил минут через пять Дымин, сосредоточенно разглядывая кончик сигареты. — У тебя нет какого-нибудь средства? — Нет. А что, ты ничего не взял? — Я думал, раз меня не укачивает в машине, то и морская болезнь не страшна. |