Онлайн книга «Звездная тень»
|
С лёгким удивлением я почувствовал, что от её волос пахнет духами. Резковатый, совсем не подходящий ей цветочный запах — и всё же… — Они хотели посмотреть на мир Геометров. — Может быть, они смотрят на него до сих пор? — жёстко спросил Данилов. — Может быть, — согласился я. — Честно говоря, я не вижу беды в этом. — А теперь куалькуа хочет посмотреть на Тень? — спросила Маша. — Наверное. Я не вижу иных причин, по которым он стал бы мне помогать. Снова смешок — в самых глубинах сознания. — Так твоё ли это решение, Петя? — Данилов поднял глаза. — Ты видишь — мы, двое здравомыслящих людей, считаем его неверным. Мы — твои друзья. Веришь? Может быть, нам виднее? Можешь ли ты отвечать за свои мысли и убеждения? Теперь, когда в тебе — чужой? — Вы сами настаивали на этом. — Да, иного выхода не было. А теперь мы говорим другое. — Дед тоже… Данилов посмотрел на рептилоида. — Дед? — Я здесь, Саша. Я действительно здесь, — медленно произнёс рептилоид. — В этом вараньем теле… — Мне хочется верить, — сказал Данилов. — Саша, я не знаю… — Слова давались нелегко. У меня действительно не было уверенности — даже в себе самом. Не имел я больше права на веру… — Может быть, ты прав. Может быть, заряд из парализатора, ошейник со взрывчаткой — всё это проявления дружбы. Только вот видел уже я такую… дружбу. Там, у Геометров. И мы, наверное, недалеко ушли от всего этого. Совсем недалеко. — Ушли — или отстали? — спросил дед. — А тут не важно направление… Саша, я одно тебе скажу, будь на моём месте геометр — он бы с тобой согласился. Сразу и без споров. Потому я и не могу так поступить. — Ты убеждён, — тихо сказала Маша. — Да. Она кивнула, перебираясь на соседнее кресло, к Данилову. — Ты загнал нас в тупик, — сказал Данилов. — Так… Петя, ты можешь поверить, что мы отказываемся от силы? Я молчал. — Нам всё равно не подчинить себе корабль. Без тебя, без Карела. Мы вынуждены помогать тебе. — Хорошо, я постараюсь поверить. — Перемирие? Данилов протянул руку. Помедлив, я пожал её. Никаким перемирием это не было, как в конце прошлого века не были залогом мира ядерные ракеты Штатов и СССР. И всё же… — Когда мы прибудем в Ядро? — Чуть больше суток полёта. Улыбка Данилова была горькой. — Пётр, тебя не пугает эта пропасть? — Расстояние? — Нет, технология. Ты отказываешься от союза с расой, способной за сутки преодолеть полгалактики. Я только покачал головой. Ты всё-таки бит, Данилов. Давным-давно… тем украинским офицером или американским военным советником, что направил в атакующий штурмовик ракету. Тогда ты ещё был способен на безрассудство. Твой самолёт разворачивался над тёплым вонючим лиманом, вонзался в чернеющее небо, внизу полыхал док, скрученный вакуумными зарядами в такую кашу, что сталь и бетон научились гореть. И удар, встряхнувший штурмовик, оказался гибельным не только для самолёта. Болтаясь в воздухе над перепуганным городом, сжигая парашют, пытаясь уйти — ты терял, по капле терял что-то неуловимое. Нет, ты не разуверился в грубой силе — как следовало. Ты ощутил нехватку силы в себе. Поверил, что права будет всегда более сильная сила — как права оказалась ракета «skysoldier» перед СУ-67 «fireshadow»… — Это очень мало, Саша, — сказал я. — Полгалактики — слишком мало для того, чтобы сдаться. Данилов устало посмотрел на счётчика. — Можешь торжествовать, Хрумов. Это и впрямь твой внук. Не по крови — так по воспитанию. Очень странно просыпаться, когда тебя будят изнутри… Извини, что вторгаюсь в твой сон… Это походило на ту зыбкую грань между явью и сновидениями, в которых придумываются самые странные вещи, когда всё кажется удивительно достоверным и реальным. Уже не сон — потому что я помнил побег с «Гаммы», чувствовал боль в шее, знал, что в соседнем кресле спят, обнявшись, Данилов и Маша, а между нами «бдит» краем сознания рептилоид. И всё же не явь — какой-то сонный морок ещё окутывал разум. Словно в сплошной темноте передо мной повисло мерцающее, говорящее облако. Куалькуа? Ник Ример, я должен получить объяснения. Корабль. Электронный разум, зажатый в ловких тисках. Разум, не знающий то, что он разумен… Я слушаю, борт-партнёр. Ты не тот, за кого себя выдаёшь. Это всё-таки случилось! Меня охватил даже не ужас — а тягучее ледяное отчаяние. Так проваливаешься, теряешь способность к сопротивлению, когда получаешь удар с совсем неожиданной стороны. Когда выхода нет. Рыцарь поехал на бой с драконом — а не получилось. По пути ему встретился мелкий грабитель и вогнал в щель доспехов узкий ржавый стилет. И вот лежишь, силясь поднять тяжёлый меч, предназначенный для истребления чудовищ, истекаешь кровью в своей железной скорлупе — а случайный враг уже шарит в твоём багаже… Я не буду тебе мешать. Что? Ты не принадлежишь к нашей цивилизации, — всё так же скучно и терпеливо повторил корабль, — все определяющие факторы подходят, но все они фальсифицированы. Однако… Кажется, и машины умеют колебаться. Однако такая ситуация не предусмотрена прямо. Ты… ты и не совсем чужой. Ты принял в себя Ника Римера. Ты — что-то новое. Непредусмотренное. Я вынужден решать самостоятельно. Затаив дыхание, балансируя на грани сна и яви, я ждал. Ты не желаешь зла Родине. Ты не совсем свой — и не совсем чужой. Я не имею прямых инструкций для данной ситуации. Я решаю — не мешать. Как ты раскрыл меня? Я спросил, уже понимая, каков будет ответ. Мысли не лгут. Пётр Хрумов, ты понимаешь, сколько в тебе от Ника Римера? Нет. Не знаю. Достаточно много, чтобы я мог считать тебя человеком. Ты умеешь мыслить, как мы. Ты разделяешь нашу логику — пусть и относишь её лишь к своему миру. Значит — ты наш. Нет! |