Онлайн книга «Гаврюша и Красивые»
|
– Маркс, ау? Ты живой? В ответ тишина, кот наорался и молча вылизывал себе хвост. – Да ладно тебе обижаться! Кто ж знал, что так получится? – Я знал, – тихо муркнули с той стороны. – Ну а раз знал, так чего дуться? Хошь, я тебе вот прям сейчас что-нибудь хорошее сделаю! – Напйимей? – заинтересовались из ванной. – Кошку хочешь? Маркс замолчал. – Хочешь или нет? – Тут же дети. – Какие дети? Егорка у себя с пылесосом играет, Глафира в институте. Да и не ребёнок она уже, всё про кошек знает. – Тогда я категойически за! Гаврюша поплевал на ладошки и забормотал новое заклинание. – Не смей войожить! – догадался кот. – Настоящую неси! Не йезиновую! – Маркс! – прикрикнул рыжий домовой. – Чего нервничаешь? Кошка – это просто. Проще, чем слон. Минутку потерпи, не пожалеешь! Спустя минуту в ванной комнате что-то хлопнуло, послышалось довольно милое мяуканье, но привередливый бабушкин кот снова оказался недоволен. – Халтуйа! – заорал он. – Опять халтуйа, подделка буйжуазная! Дверь распахнулась, баюн сиганул наружу, а за ним, мурлыкая и мяукая, погналась поролоновая Глашина мочалка, синяя с двумя розовыми веревочками, чтобы держаться за них и натирать спину. Гаврюша хлопнул себя по лбу и сполз по стенке на пол. – Кошка – это непросто, – уныло признал он, и тут его осенило. – Веник, вот что просто! Проще не бывает! Он помчался на кухню, влез под мойку и вытащил веник, на котором летал к Вал Валычу на работу. Положив его на пол, домовой встал рядом и быстро произнёс заученные слова: – Эники-беники-феники-дреники, слушай меня, повелителя веников! Я запрещаю по полу мести – Гаврюшу по небу будешь нести. Стань предо мною по пояс, готовый лететь хоть на Северный полюс. Будем по тучам, по тучам скакать, звёзды искать и от ветра тикать! Веник изогнулся змеёй, зашипел и уполз под кухонный гарнитур, чем окончательно вывел бедного недоучку из себя. – Ну сколько можно-то?! – закричал он и топнул ножкой. – Что ж это получается, Кондрашка победил? Ан нет! Не бывать тому! Гаврюша скорчил самую суровую физиономию и припустил из кухни что есть мочи, одни только лапти замелькали. Остановился домовой в родительской спальне, перед окном, на котором стоял горшочек с хлипенькой веточкой лимонного дерева. – Что случилось? – Вслед за ним прибежал Егор, привлечённый шумом. – Гаврюша, пожалуйста, ничего больше не делай! – Успокойся, дружок! Я худого не творю, тока справедливость восстанавливаю! – А зачем тогда натравил мочалку на бабушкиного Маркса? – Это не мочалка! – поправил Гаврюша, недовольный, что ему мешают. – Это кошка такая! Новая порода! В родительской спальне приоткрылась дверца шкафа, и внутри блеснули два жёлтых глаза. Тихий голос Маркса произнёс: – Это мочалка! И меня здесь нет. Дверца резко закрылась. Егор перелез через большую кровать и потянул домового за рукав красной рубахи. – Пойдём, Гаврюшечка, скоро бабушка придёт, ей это не понравится… – Ещё как понравится! – возразил рыжий упрямец. – Ты ж не знаешь, что я делать буду. Простое заклинание, и мама тоже будет довольна. Первоклассник отпустил рубаху друга. – Правда? А что ты хочешь сделать? – Лимон. Просто на вот этой дохлой веточке вырастет лимон. И всё! – Встретив сомневающийся взгляд, домовой сделал честные глаза. – Последняя попытка, обещаю! Егор доверчиво улыбнулся: – Вот мама обрадуется! Глаша давно над ней смеётся, говорит, ничего у тебя не вырастет, говорит, в магазине надо фрукты покупать… – Ха-ха, да что твоя сестричка понимает в садоводстве! – подхватил Гаврюша. – А маменька ваша вообще обалдеет! Шкаф открылся, и чёрный кот, крикнув: «Только без меня, товайищи!» – удрал вон из спальни. Уж кто-кто, а Маркс всегда знал, когда надо смыться, пятой точкой чуял… В миг, когда слон-пылесос с интересом обнюхивал игрушечную маршрутку, а веник-змея шипел на выгнувшую спину кошку-мочалку, в тот самый миг, когда баюн, нервно озираясь по сторонам, откручивал пробку бабушкиного корвалола, в спальне произошла магическая вспышка. – Я же говорил – получится! – гордо выгнул грудь домовой. – Ага! – с восторгом откликнулся Егорка. – Растёт! – подмигнул Гаврюша. – Быстро растёт, – с уважением поддержал мальчик. – Как-то даже очень быстро… – задумчиво резюмировали оба после минуты молчания. Глиняный горшочек лопнул и развалился на две половинки, земля посыпалась на ковровое покрытие. Жалкий отросток быстро превращался в крепкое дерево, корни и ветки которого лезли во все стороны. Сперва появились листья, затем цветочки, а уже потом, естественно, полезли плоды. Они быстро поспели и, осыпаясь, падали прямо на кровать, на пол и на подоконник. Вместо одного лимона спальню заваливало целой горой спелых, душистых цитрусов… – Бежим! – скомандовал домовой и потащил за собой Егора. Они вырвались из спальни, захлопнули дверь и навалились на неё спинами. – Перебор! – подвёл итог горе-чародей и серьёзно посмотрел на мальчика. – Обещаю, Егорка, больше ни слова в рифму не скажу. Даже не проси! – Я и не просил! – как бы между прочим напомнил мальчик. – Ох и влетит нам… – Не нам, а тебе, – тут же поправил Гаврюша. – Твои меня не замечают. Побеги лимонного дерева вылезли в щель из-под двери, обмотали рыжему недотёпе оба лаптя, поползли по штанам и перебросились на пояс. Егор отскочил, дверь приоткрылась, и выкатилось с десяток крупных лимонов. Домовой шлёпнулся на пол, перевернулся на спину и стал отстреливаться жёлтыми фруктами от ветвистого врага. – На тебе! На тебе! – вопил он. – Не расти больше! Слышь, дерево? Хватит! Увы, лимон оказался сильнее. Медленно и верно Гаврюшу затаскивало в спальню. Егор схватил приятеля за воротник и тщетно попытался тянуть в противоположную сторону. С тем же успехом можно было пытаться отобрать добычу у крокодила. – Пусти, Егорка, друг серде-э-эшный! За-ду-шишь же-э-э… – Прости, а что делать?! Гаврюша понял, что выхода нет, бросил последний взгляд на рыдающего мальчика и во весь голос заорал: – Козлюк, спаси нас! Спаси, помилуй, Кондратий Фавнович! В кладовке Красивых, похожей на встроенный шкаф, сверкнула синяя молния. Блестящая дверца открылась, и в клубах волшебного пара, кашляя, будто сломанный мотоцикл, появился старичок в звёздно-голубом одеянии и пожёванных туфлях. |