Онлайн книга «Подземная канцелярия»
В комнате чувак расположился на месте, которое до него занимал Скагс, оно, наверное, и остыть еще не успело. — Вы кто? — спросил я, усаживаясь в свое кресло. — Какое у вас ко мне дело? — Ямщик, не гони, — пропел он. — Ты гонишь, ямщик, ты гонишь. Я, если ты хочешь знать, ангел. — Не слишком похожи, — заметил я. — Я натурализовался. — По-моему, чересчур. — Да и хрен с ним, — сказал ангел. — Азраель я, уже слышал, небось? Что там тебе мой приятель Скагс наплел? — Много всего. — Но про меня только плохое? Типичная позиция для демона. — А вы, конечно, такой хороший и весь сверкаете. — А ты наглый, — сказал он. — Знаешь, кто я, и так со мной разговариваешь. Я, между прочим, тебя на месте истребить могу. — Не можете, — сказал я. — Санкции у вас нету. — А, так он и про санкции тебе рассказал? Ну ничего, в крайнем случае, задним числом оформлю. Я, знаешь ли, на хорошем счету. Внутреннее расследование мне повредит, но не сильно. — Вы не представляете, как я за вас рад. — Наглый и глупый, — сказал Азраель. — Ты, по идее, трепетать сейчас должен, а ты мне такие глупости говоришь. — Сейчас затрепещу, — сказал я. Что они там о себе возомнили, а? — Шнурки только поглажу! — Ладно тебе, — сказал он. — Не горячись, Разрушитель. — С чего вы вообще взяли, что я Разрушитель? — А кто? — удивился он. — Разрушитель и есть. — Доказательства представить можете? — спросил я. — Да в легкую, — сказал он. — Ты давеча пару дней по дороге, окружающей ваш городишко, катался, по нескольку кругов за ночь наматывал. Зачем? — Хотел проверить одну теоретическую поведенческую модель. — О, — сказал он, — как ты все завернул. А попроще объяснить можешь? — Я хотел проверить утверждение о том, что дурной пример заразителен, — сказал я. — Если это утверждение верно и я день за днем буду повторять одну и ту же глупость, упорно и последовательно, то у меня должны появиться подражатели. — Они и появились, — сказал он. — Да, в последний раз было около двадцати машин. — Ты гонишь, — сказал он. — Их сейчас по кругу уже полторы тыщи катают. А знаешь почему? Потому что ты — Разрушитель и люди за тобой идут. Даже когда ты сам на месте стоишь. — Полторы тысячи? — переспросил я. — А вы ничего не путаете? — Ничего я не путаю, мальчик, — сказал он. — Тебя просто отвлекли, вот ты давно свою затею и не проверял. Гаишники уже на ушах стоят, ничего понять не могут. Откуда, думают, такая процессия каждую ночь? Знаешь, как твои последователи себя называют? «Братство Кольца». — Но это же бред, — сказал я. — Один-два, это я еще могу понять, двадцать было уже хорошим результатом, но чтобы полторы тысячи? — Может, уже и больше, — сказал он. — Идиотизм смертных расширяется в геометрической прогрессии, дай только повод. — Не верю, — сказал я. Он демонстративно зевнул и почесал под мышкой. Переборщил он с камуфляжем, на мой взгляд. Скагс как-то более органично в картину окружающего мира вписывался. Хотя и таких вот отморозков на улице сотни. — Верить или не верить, это дело твое. Мы тут не в игрушки играем. — Постойте, — сказал я. Его слова о «Братстве Кольца» мне что-то напомнили, и совсем не книгу Толкина, а что-то именно в том контексте, о котором он говорил. Да у Марины на ее «корейце» была такая табличка! Я потянулся за своим сотовым и набрал номер. — Это Гоша. — Как все прошло? — спросила она. — Ты с нами или уже нет? — Еще ничего не прошло, — сказал я. — Слушай, у меня тут к тебе один вопросец, который может внести ясность кое во что. Ты машину из сервиса забрала? — Да, вчера еще, — недоуменно сказала она. — А это здесь при чем? — Может, и ни при чем, — сказал я. — А что у тебя за табличка на заднем стекле висела, а? — Ну, — она смутилась, я это даже по телефону почувствовал, — так просто. — А все же? — Ну, это типа клуба по интересам, — сказала она. — И чем вы в этом клубе занимаетесь? — Да ничем. По МКАД на своих машинах ездим. — Но это же бессмысленно. — Бессмысленные занятия высвобождают подсознание и настраивают человека на философские размышления. Что такое наша жизнь, как не одно большое кольцо? — С этим я бы поспорил, — сказал я. — Постой-ка, дружок, — сказала она. — У меня все время было такое впечатление, что я о тебе где-то слышала. «Восьмерка» с каким-то супердвигателем, зовут Гоша, программист. Это же ты все начал, да? — Что начал? — Наше движение. Ты — его отец-основатель, и не отнекивайся. О тебе уже легенды ходят и о твоем исчезновении тоже. — Послушай, но это же… — Ой, — сказала она, и связь прервалась. Азраель развел руками. — Что и требовалось доказать. Ты бегал по кругу, а они все равно шли за тобой. — И что из этого следует? — Только то, что ты — Разрушитель. — Но я еще ничего не разрушил! — Это ты так думаешь, — сказал он. — На самом деле ты разрушил жизненный уклад полутора тысяч человек. Из-за тебя они нашли смысл там, где его не было и быть не могло. Ты открыл им дорогу в никуда. Их семейная жизнь, их карьера, их души находятся под ударом, и виноват в этом ты. И только ты. Ты внес смущение в их души, ты внес сомнения в их жизнь. Ты всегда так делаешь. — Значит, вы не будете скрывать, что за Сталиным и Гитлером стояло ваше ведомство? — Это была тактическая ошибка, — сказал он. — Но общая стратегия была правильной. Человека нельзя убедить быть праведником, но его можно заставить. Вася Пупкин будет хлестать водку и бить свою жену, и никакие ласковые увещевания не заставят его бросить и то, и другое. Но если отнять у него водку… — И жену, — подсказал я. — …и дать ему знать, что за его поступком последует неминуемое наказание, причем не где-то далеко, в загробной жизни, а здесь, на Земле, он дважды задумается перед тем, как сделает свой следующий ход. Да, я готов признать, что у нас были ошибки. Но это были маленькие ошибки, а вы, смертные, принялись раздувать из мухи слона. И этих ошибок могло не быть вовсе, если бы на самой ранней стадии процесса в него не вмешивались такие, как ты. Царская Россия была нашим самым перспективным проектом за все время существования генерального плана. Народ верил в возможность появления доброго царя, и мы готовы были ему такого царя дать. Царя, который был бы суров, но справедлив, наказывал и поощрял по заслугам и воздавал каждому свое. Который бы не отвергал веры в Бога и сам подавал бы своим подданным пример. И когда мы уже были готовы вывести такого царя на сцену, появился ты, с пламенным взором и лысиной, которую скрывал под кепкой, толкнул пару речей с броневика, и в стране вместо мира и порядка воцарился хаос. Мы убрали тебя до того, как ты успел натворить что-то большее, но время было уже потеряно, в умах воцарился разброд. И нам в спешном порядке пришлось выдумывать коммунизм, эту жалкую пародию на наш первоначальный замысел. Но те, кто пришел после тебя, развалили и его. |