Онлайн книга «Решальщики. Книга 3. Движуха»
|
— Ну вы избавились от ЭТОГО? Сопроводив сей вопрос очень неопределенным жестом «ну… от ЭТОГО». Купцов с трудом сдержался, чтобы не доложиться заместо Зеленкова: «Само собой, конечно, избавились. Проломили голову и сбросили в канал Грибоедова!» Но Леонид, разумеется, этого не сказал. А вот Костя, вполне себе нейтрально, ответил, что, мол, да, избавились, и никаких причин для беспокойства нет. ЭТОТ убрался в сторону Московского вокзала и теперь, наверное, добирается в Тверь на электричках. «Нормально, — с тоскою подумал Купцов, — нормально. А чего в самом деле? Убийца на свободе, и никаких причин для беспокойства нет». Самое паскудное, что именно Леониду и пришлось сейчас докладывать о проделанной работе. Так как Димке, с его «спецэффектом», ворочать языком было не комфортно. * * * — Вы прекрасно сделали свою работу, господа, — сдержанно подвел итог под докладом Купцова господин Безродный. В свою очередь и господин Треплов снизошел до поощрительного кивка: да-да, хорошо сделали… молодцы. — Спасибо, — буркнул Леонид. — Особенно убедительны получились видеодокументы, — продолжил Безродный. — Скажите, реально прижать с такими козырями Митрофанова? Вопрос был обращен к Купцову, но тот сделал вид, что не понял этого, и промолчал. Пришлось отвечать непосредственному подчиненному Зеленкову: — Это будет зависеть от… — Я понял, — бесцеремонно перебил его Безродный. Судя по всему, это означало: «А вот твое мнение никого не интересует». — Я понял, — повторил «боссик» и демонстративно отвернулся к решальщикам: — А что скажете вы, Дмитрий Борисыч? Можно его прижать? — А что вы имеете в виду под словом «прижать»? — включая дурака, уточнил Дмитрий. — Видите ли: у нас с компанией «Манхэттен», а точнее — с господином Митрофановым возникли… э-э… некоторые финансовые споры. С них-то, собственно, все и началось. Так вот, скажите как человек профессиональный: можно ли, имея на руках такие козыри, заставить господина Митрофанова пересмотреть финансовую политику? — Почему нет? — равнодушно пожал плечами Петрухин. — Садиться, а эти материалы для Митрохи — явный приговор, ему вряд ли захочется. Так что, если вы толково и творчески подойдете к… хмм… процессу, то вполне сможете… «прижать». — А вы… — заикнулся было Безродный, но для начала покосился на Треплова. Тот благосклонно кивнул. — А вы, господа, не взялись бы за решение этой деликатной задачи? Разумеется, не бесплатно. Условия можно обговорить… Ну вот: деньги снова сами просились в руки решальщиков. Хотя… странное дело… о некогда посуленных двадцати тысячах вознаграждения речь в разговоре еще ни разу не заходила. — Простите, но я вас не вполне понимаю? — выдержав паузу, отозвался Дмитрий. — У вас, в штате «Феникса», имеется прекрасный специалист, безусловно опытный в решении подобного рода деликатных задач… Вот к нему и обратитесь. Господин Безродный принужденно рассмеялся. Он понял, что сейчас Петрухиным движут корпоративные чувства и желание помочь коллеге: — Ну разумеется. Разумеется, эту операцию вы проведете вместе с Константином Валерьевичем. Единой, так сказать, командой. Так каков будет ваш положительный ответ? — Нужно обдумать, — озадаченно ответил Петрухин, последние минуты его крайне смущало равнодушное молчание Купцова. Впрочем, кабы Дмитрий знал, о чем в эту минуту думает его партнер, он был бы смущен на порядок больше. Этим утром Леонид уже почти склонился к мысли, что все-таки, наверное, стоит еще разок пойти на «компромисс». Наверное, все-таки стоит плюнуть на принципы и «посмотреть на вещи здраво». Словом, Купцов уже был морально готов, но… Но менее часа назад он увидел, как падает в свой «БМВ» «латиноамериканец» Бодуля и за лобовым стеклом вспыхивает красная точка тлеющей «беломорины» с косяком. Как легко затем уходит в сторону Невского «доказанный» убийца. Как он проходит мимо свечи на асфальте («А розы мы меняем каждый день»)… И вот теперь, до кучи, в открытую и с особым цинизмом, Купцову предлагали «прижать» Митроху. На самом деле это называется: «заняться шантажом». — Разумеется, не бесплатно, — снова напомнил господин Безродный. — Нужно обдумать, — снова повторил Дмитрий. И вот тогда Купцов извинился, встал и… Быстрым шагом вышел из кабинета. В приемной сидел адвокат Розинер. Огромные глаза его за стеклами очков внимательно смотрели на миниатюрный мирок роскошного «предбанника». Завидев Леонида, Розинер живчиком подскочил. — Туда, — сказал Купцов и ткнул большим пальцем за спину, в шикарную полированную дверь красного дерева. — Все вопросы — туда, господин адвокат. Розинер кивнул. Кажется, он понял… А Купцов вышел в пустой коридор с рядом дверей слева и рядом окон справа, спустился по мраморной лестнице с ковровой дорожкой, прижатой медными прутьями, и прошел в холл. Знакомый охранник с горящей птицей на черной униформе разговаривал по телефону. Купцов постучал по стеклу его кабины. Тот обернулся, доброжелательно кивнул и нажал кнопку. На стойке турникета вспыхнул зеленый свет. Леонид выкатился в солнечную невозможность. В шум и запахи улицы Казанской. Улица тотчас представилась ему живой. Это только из утробы «Феникса» она казалась дном ущелья, где всегда сумерки… Купцов некоторое время постоял, вдыхая бензиновый чад и глядя на проходящих мимо людей. Потом он задрал голову, посмотрел наверх и нашел на чердаке третье окошко слева. Ещё выше было небо с синевой, голубями и белыми кудряшками облаков… Тяжко вздохнув, Леонид направился к зачаленному «Фердинанду» и загрузился в раскаленное нутро салона. Порывшись в бардачке, обнаружил «энзэшную» пачку сигарет и обратно «развязался». Купцов закурил и стал смотреть на черную зеркальную дверь. Золотая птица феникс горела так, что резало глаза… * * * Через три сигареты Леонид понял, что ждет, похоже, напрасно… Купцов запустил движок и уже собрался было вырулить со стоянки. Он сидел, развернувшись назад в три четверти оборота, выжидая «окно» в потоке транспорта, а потому внезапного появления напарника не увидел. Тем временем «невидимый» Петрухин подошел к «Фердинанду» вплотную и постучал костяшками пальцев по стеклу. Купцов резко обернулся и облегченно выдохнул: — Тьфу, дурак! Напугал! — Пугливый ты, смотрю, стал, — усмехнулся Дмитрий, шлепаясь на пассажирское кресло. — Ты чего в бутылку-то лезешь? |