Онлайн книга «Решальщики. Книга 3. Движуха»
|
Удар!.. Впрочем, самого момента удара она не видит. Равно как не видит якобы должную промелькнуть перед глазами всю свою жизнь в режиме «видеоклипа-автореферата». Асееву подбрасывает на капот собственной машины. Перекатившись через который, она, уже в полной отключке, падает с противоположной стороны на тротуар. Почти не сбавляя хода, иномарка, вильнув массивным задом, возвращается на свою полосу и растворяется в ночи, уходя в сторону стадиона. * * * — Кхм… Номера ты, естественно, не запомнила? — деликатно уточнил Купцов. — Издеваешься? — сердито отозвалась на «деликатность» Яна. — Там же буквально какие-то доли секунды! Темно, вокруг ни души. Со стороны моста несется темная иномарка… Вдруг — ж-жух! Ее резко заносит влево, и она влетает аккурат в меня. И — все… Очнулась уже здесь, в реанимации. — Здесь «темная», надо полагать — «черная»? — Не знаю, может быть. Ночью все тачки — серы. — Эт-точно. — Но, в любом случае, всяко не белая, не желтая и не красная. — А модель? — Понятия не имею. Я в машинах не очень хорошо разбираюсь. Ориентируюсь в основном по лейблам-значкам. — Темная «бээмвуха», конечно, лучше, чем ничего, — печально констатировал Леонид. — Но все равно… вспоможение не самое великое. Разве что гибэдэдэшники случайно тралом зацепят. — Ой! Я тебя умоляю! — поморщилась Асеева. — Когда и кого они цепляли «тралом»? Исключительно «налом»! Да и то если под самым носом и не влом палкой махать. Погруженный в раздумья Купцов шутку юмора не оценил и продолжил сокрушаться: — Бывает же такое: все напасти, да в один вечер! — А что означает это твоё «все»? — Ах да, ты же не в курсе! — спохватился Леонид. — Вчера, вскоре после твоего ухода, какие-то дебилы на гидроцикле, прямо с воды, в курительный салон «Океана» аэрозольную гранату зашвырнули. — Ого! — Ага! Ты бы видела что там началось! У-у-у! Последний день Помпеи-2! — Подожди! Какую, говоришь, гранату? — отчего-то насторожилась Асеева. — Аэрозольную. Что-то типа милицейской «Черемухи». — Да-да, именно черемуха… Темный «БМВ»… «В окошко брошена»… Силясь вспомнить нечто важное, Яна Викторовна откинулась на подушки и зажмурилась. Встревоженный столь странной реакцией Купцов склонился над любимой женщиной и — была не была! — не спрашивая разрешения, осторожно и нежно сжал ее горячую руку в своих ладонях. — Яна! Что с тобой?!! Плохо, да? — Нет-нет. Я… я сейчас… Подожди, Лёня! Ради бога, просто помолчи! — Да-да, конечно… Флешбэк Санкт-Петербург, 25 июля Одержав убедительную победу, Яна Викторовна выходит из здания районного арбитражного суда и направляется к парковке. Полная решимости по случаю победы устроить себе маленький праздник и в офисе сегодня уже не появляться. Однако здесь, на стоянке, ее ожидает неприятный сюрприз. В образе и подобии «тарасовского консильери» господина Бажанова. Тот курит стильную трубку, опершись на капот черной «бээмвухи» с поднятыми, невзирая на жару, тонированными стеклами. Правая рука экс-оппонента покоится на гипсовой лангете, служа красноречивым свидетельством приснопамятных вологодских боевых действий. Завидев юрисконсультшу «Магистрали», Бажанов неспеша направляется к ней навстречу: — Поздравляю, Яна Викторовна. Вы снова продемонстрировали высший пилотаж и в очередной раз утерли нам носы. — Извините, Павел Тимофеевич, но я очень спешу. Свои поздравления можете отправить в письменном виде на электронную почту. Асеева пытается подрезать крайне неприятного типа справа. Но тот, сделав несколько шажков на встречку, настойчиво преграждает ей дорогу. — Обязательно отправлю. И поздравления, и… советы. — Вот в чем я меньше всего нуждаюсь, так это в ваших советах. Дайте пройти! — Напрасно. Знаете, есть такая чухонская поговорка: «Беда забытый совет напомнит»? — Я знаю другую поговорку. Персидскую: «Дурного советчика обойди стороной!» Дайте же, наконец, пройти! Или мне позвать на помощь? — Помилуйте! Я вас и не держу. Ступайте себе с богом. Бажанов наконец отступает, и Асеева, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, направляется к своей машине. — А совет вам все-таки дам!.. Постарайтесь более не удосуживатъ наш городок своими визитами. А то мало ли что может случиться… Да и здесь, в Питере, за сынком своим приглядывайте. — ЧТО? Что вы сейчас сказали?! — А что я такого сказал? Я говорю: дети нынче такие оторвы пошли. Глаз да глаз. Всего доброго, Яна Викторовна. Брюнету — мои поклоны. Передайте ему, что… что еще не вся черемуха в его окошко брошена… После этих слов Павел Тимофеевич загружается в «бээмвуху», и та практически сразу трогается с места. Стекло со стороны водителя опускается, и Яна Викторовна с удивлением разглядывает в сидящем на руле парне того самого «качка с джином», что вел за ними слежку в провинциальном вологодском городке. И от которого Леонид столь эффектным образом сбежал через гостиничное окно. В свою очередь «качок», он же — «тарасовский» боец Гордей, одаривает Яну недобрым и словно бы запоминающим взглядом… [17] * * * Пребывающая не то в забытьи, не то в полуотключке Яна Викторовна отчаянно застонала, и вконец перепугавшийся Купцов тихонечко потряс ее за плечо: — Что, Яна? Совсем худо, да? Может, позвать врача? Я сейчас! — Не надо… врача… Юрисконсульт «Магистрали» с усилием разлепила веки, и Купцов переполошился еще сильнее, разглядев в уголках ее глаз бусинки-слезинки. — Леонид Николаевич… Лёня!.. К моим маме и сыну нужно приставить охрану. Срочно!.. Я очень тебя прошу! — Конечно. Без проблем. Сделаем. Но… что случилось? Почему? — Они мне угрожали. Мне и… сыну. — КТО? КОГДА? — Это было еще летом, в июле. Помнишь наш судебный процесс по вологодскому «Интегралу»? — Разумеется. Как я могу забыть эту нашу… хм… историю. — Вот тогда они и… А теперь, похоже, от угроз перешли к делу. И граната, и черный «БМВ» — всё сходится, это они!.. Лёня, я очень тебя прошу: пока я здесь, в больнице, — позаботься о Глебе. И о маме. |