Онлайн книга «Кровавая жертва Молоху»
|
Затем она рассказала о рубашке. – Похъянен отослал ее в криминалистическую лабораторию. Согласись, что все это очень странно. Ее закололи насмерть, ее сына сбила машина за три года до того, отца предположительно застрелили, Маркуса… Мартинссон замолчала. – Ты все это сама знаешь. – Может быть, его случайно застрелил какой-то пьяный охотник, – проговорила Анна-Мария. – Такое случается. Если это действительно дырочка от пули. А потом медведь откопал его. – Хм, – задумчиво произнесла Ребекка. – Хэггрут признался, Ребекка. Ужасно, что он выбросился из окна, но он это сделал. И у него не было никаких оснований убивать ее отца или сбивать насмерть сына. Иногда все же бывают случайные совпадения. – Знаю, – отвечает Ребекка. – Мне пора идти, – говорит Мелла. – Сейчас начнется. Больше всего на свете мне хотелось бы спрятаться и отсидеться. Пока все это не закончится. – А где ты? – В туалете. Но сейчас нужно выходить. Пока. Закончив разговор с Анной-Марией, Ребекка Мартинссон стала допивать остывший кофе, читая эсэмэску, полученную от Кристера. «Мы играем в прятки, – писал он. – А что делаешь ты?» «Да, – подумала она. – Играть в прятки. Прятаться». Ребекка отложила мобильный телефон. Как легко она могла представить себе эту картину. Кристер и Маркус. Кристер водит, Маркус прячется. Анна-Мария, спрятавшаяся в туалете. Да. В доме Суль-Бритт все шкафы были открыты. Само собой, кто-то искал Маркуса, думая, что он спрятался. – Что-то тут не складывается, – сказала она Щену, сидевшему у ее ног, с мольбой глядя на бутерброды. – Но все, наверное, обстоит именно так, как они говорят. Зачем бы Йокке Хэггруту вырезать всю семью? Она почесала пса под подбородком. – Чего ты от меня хочешь? Разве ты не поужинал минут так десять назад? «Не-а, – ответил Щен. – Об этом я уже забыл. Голод скребется в моем теле, как полевка под снегом». Адвокат Монс Веннгрен сидел в своем кабинете в адвокатском бюро «Мейер и Дитцингер». Из акционеров в здании остался только он. Но в кабинетах младших юристов еще усердно горели лампы. Время от времени молодые сотрудники тихо прокрадывались по чистошерстяным коврам, лежащим в коридоре, чтобы принести себе кофе или воды. Одна из них заглянула, встала в дверях и о чем-то спросила его. Монс отметил, что она взяла на себя труд наложить блеск для губ, прежде чем выйти из своего кабинета. И даже уже начал подумывать, не пригласить ли ее на ужин, задвинув Ребекку. Впрочем, сейчас он рискует не просто услышать «нет», но и быть осмеянным. Она может зайти к другим и сказать: «Простите, но что он о себе возомнил?» На экране монитора показывали пресс-конференцию в Кируне. Проклятые бараны! Как они могли допустить, чтобы он выбросился из окна? Развернуться и уехать после того, как мужик сознался в убийстве! Достав из нижнего ящика бутылку «Макаллана» [35] , он поспешно отхлебнул прямо из горлышка. Затем вытащил таблетки от кашля и бросил в рот целую горсть. На пресс-конференции восседал фон Пост, отвечая на все вопросы. Монс ткнул в экран пальцем. – Ну ты, скотина самодовольная. Это место моей девушки. – На сегодняшний день у нас имеются признание и трагическая смерть, – сказал фон Пост. – С полицейской точки зрения следствие окончено. Несколько фотоаппаратов поднято в воздух, чтобы снять картинку получше, несколько рук машут, привлекая внимание, кто-то выкрикивает вопросы прямо с места. – Разве вы не приставили к нему охрану? Как это могло произойти? – Разумеется, мы приставили охрану. Фон Пост сделал долгую паузу. Стиснул зубы так, что напряглись желваки. – Разумеется. Но человек находился в больнице. Дав всем осознать этот факт, он продолжал, глядя прямо в самую большую камеру: – Убийца покончил с собой. Это трагическое обстоятельство. Мы все вынуждены как-то жить с этим дальше. И мы мысленно с близкими погибшего. Но. И это очень важно. Насколько я понял, лечащий врач не отметил никаких признаков суицидальных наклонностей. «Отлично, – подумал Монс Веннгрен. – Убийца покончил с собой». – Какая при нем была охрана? – Охрана была в том смысле, что он не смог бы сбежать, так как ему было предъявлено обвинение. Лечащий врач не сочла, что он склонен к суициду. У нас не было оснований сомневаться в ее оценке. «Ловкий парень, – подумал Монс Веннгрен. – Свалил все на врача, как будто всю жизнь только этим и занимался». Видно было невооруженным глазом, как журналисты повытягивали шеи, словно вынюхивая следы в другом направлении. «Бедная врачиха, – подумал Монс. – Надеюсь, это светило с непробиваемой репутацией». Прокурор продолжал болтать. Монс снова приложился к бутылке виски. Фон Пост рассказал, что убийца находился с жертвой в сексуальных отношениях. На участке, принадлежавшем Хэггруту, было найдено орудие убийства со следами крови жертвы. «Неужели этот отморозок совсем забыл о презумпции невиновности? – подумал Монс Веннгрен. – Называет его убийцей. Но ведь человек не был осужден! А что случилось с формулировкой «невиновен в глазах закона, пока не доказано обратное»? Я думал, что Швеция пока еще является правовым государством. Похоже, я ошибался». Монс теребил пальцами свой айфон. Он не в состоянии больше слушать. Все это пустая болтовня. Он проверил сообщения, хотя на дисплее не было новых. Проверил последние разговоры, хотя пропущенных тоже не значилось. Он просмотрел свою электронную почту – никаких сообщений от Ребекки. Затем, не подумав, зачем он это делает, набрал номер Мадлен – своей бывшей жены. В голове у него пронеслась мысль, что это не самая лучшая идея и что надо отключиться. Но тут она ответила. В голосе у нее не было той неприязни, которую Веннгрен ожидал услышать. «Годы берут свое, – решил он. – Она тоже не в состоянии ненавидеть меня до бесконечности». – Как дела? – спросил он. – Монс, – ответила она с теплотой куда большей, чем он заслуживал. – Не я тебе звоню, а ты мне. Так чего ты хотел? Один из молодых юристов как раз проходила возле его двери. На ней пальто, в руке тяжелый портфель. Она помахала рукой, прощаясь. Веннгрен сделал жест, показывая, чтобы она закрыла его дверь, и она выполнила его просьбу. – Что с нами произошло? – спросил он. – Почему мы расстались? |