Онлайн книга «Жизнь за трицератопса»
|
– Дорогой вы наш человек, Корнелий Иванович, – произнес он знакомым, но искаженным ватными усами голосом. – Общественность и лично все сотрудники родной вам и даже созданной вами стройконторы, а ныне организации «Гусляркирпич» горячо поздравляют вас и ваше семейство с наступающим Новым годом, Рождеством, а заодно новым веком и даже тысячелетием. Примите подарки для вашей супруги Ксении и внука Максимки. Оказывается, в бухгалтерию уже набилось человек двадцать – весь состав ОО. Все стали хлопать в ладоши. Потом замолчали, потому что Корнелию Ивановичу было положено принять подарки и ответить краткой речью. Хоть до Нового года оставалось еще две недели, но сотрудники понимали, что Удалов – пенсионер: захочет – придет, а захочет – отправится на Канары или на Сатурн. Как-никак городская знаменитость. Но Удалов молчал, тянул время. Его одолевали подозрения. Чем дольше он смотрел на ряженых, тем больше екало сердце и сосало под ложечкой. Кто она, эта Снегурочка? Кто этот Дед Мороз? Зачем они при шли в масках? Подавшись вперед, словно для того, чтобы взять подарки, Удалов быстрым движением рванул на себя маску Снегурочки. Завязки лопнули, маска оказалась в руке Корнелия Ивановича. Снегурочка воскликнула: – Ах, чтоб тебя! Удалов узнал плановика Сикоморскую, которая в будущем году должна уйти на пенсию. Смутившись, но не в силах остановить движение, Удалов потянул за нос Деда Мороза. Нос хрустнул и сплющился. Под ним обнаружился другой нос, поменьше и покраснее. Веденеевский нос, Александра Семеновича, зама по кадрам. Сослуживцы смешались, церемония была скомкана. Удалов сердился на себя за невыдержанность. Вместо того чтобы думать головой, он обратился к физическим действиям. Так пришельца не найдешь… Потом, когда все помирились и обратили инцидент в недоразумение, Удалов вышел в коридор, где курили Веденеев с Тёмой. – Жаль, я тебе нос сломал, – сказал Удалов. А Тёма между тем продолжал свой рассказ: – Работает этот мастер у моего тестя. Утром пришел, бутылку кефира принял, днем булочку и пакет ряженки. Вечером – стакан молока. Веденеев посмеялся и спросил: – Беженец? – Нет, воронежский. А как красит! Будто иностранец. Качество – Южная Корея или даже Австрия! «Тик-так!» – щелкнуло в удаловской голове. Странный маляр, из Воронежа, не пьет ничего, кроме молочных продуктов. – Какой он из себя? – спросил Удалов. – В парике? – Лысый, – согласился Тема. – Вроде вас, Корнелий Иванович. – Как его увидеть? – Легче легкого. Завтра у него с моей сестрой свадьба. Три года ухаживал… – Три года? – И два месяца. Она все сомневалась, ее ли он любит или ее трехкомнатную квартиру. – Нет, – сказал Удалов. – Если три года, то не пришелец. – Нет, не пришелец, – согласились сослуживцы. И Корнелий ушел. А вслед ему донеслось: – Стареет наш Удалов. Заговариваться начал, руки распускает. Корнелий Иванович брел по улице. Стемнело рано, в синих сумерках окна желтыми квадратами лежали на снегу. У входа в гастроном приезжий из южных краев, нищий в ватнике, просил денег для срочной операции на сердце. Подавали редко, в основном молодежь. Удалов зашел в магазин, купил две бутылки кефира по указанию Ксении, а когда выходил, его осенило: вот так может скрываться пришелец! Он остановился и стал смотреть на нищего. Нищий тоже смотрел на Удалова, даже перестал просить на сердце. – Чего тебе, папаша? – спросил он. – Сними парик! – приказал Удалов. Тут пришелец и попался. – Не сниму, – сказал он. Свободной рукой Удалов схватил мужичка за шапку. Но ничего не вышло. Хоть шапка и слетела, волосы не поддались. Зато нищий как следует врезал Удалову. Так, что тот отлетел в сугроб. И, как назло, не было свидетелей. Удалов лежал в сугробе. Кто-то вышел из гастронома, и нищий принялся громко просить денег на срочную операцию. Удалов поднялся и собрал со снега бутылки, которые не разбились. Ему не везло. Пришельцы ускользали. Но ведь где-то таится тот самый, единственный, такой необходимый родной планете и родной супруге. Удалов шел по улице медленно, снежок поскрипывал под сапогами фирмы «Саламандер». На стене дома была приклеена бумажка: ЦЕЛИТЕЛЬ БЕЛОЙ И ЧЕРНОЙ МАГИИ ШАХ-АББАС ПЕТРЕНКО ПРИВОРОТЫ И ОТВОРОТЫ НА ДВЕСТИ ПРОЦЕНТОВ «Вот он!» – сказал себе Удалов. Он прибыл в наш город, встретил женщину, влюбился в нее, а так как без документов не может устроиться на работу, то занимается всякой ерундой, а домой не хочет. Удалов пошел по указанному адресу. Загадка разрешилась проще простого. Приемная целителя находилась на первом этаже барачного типа двухэтажки. – Кто последний? – спросил Удалов. В коридоре стояло три стула. Два пустых, на третьем сидела заплаканная девушка подросткового возраста. – Я без очереди, – сказал Удалов. – Мне по личному вопросу. – У вас приворот или отворот? – спросила девушка. – А в чем дело? – Привороты до двух часов, а сейчас остались только отвороты. Там моя мама папу от алкоголизма отвращает. Удалов распахнул дверь. По одну сторону школьного письменного стола сидела миловидная женщина в пуховом платке, по другую – старый знакомый Удалова провизор Савич. – Это ты! – воскликнул Удалов. – А ты мог бы прожить на мою зарплату? – агрессивно откликнулся Савич. – Не отвлекайтесь, мужчина, – потребовала женщина. – А то опять не подействует. За Удаловым захлопнулась дверь. Не везет. На площади возле гостиницы переминались с ноги на ногу знакомые Удалову пришельцы. Он развел руками. Они поняли и пригорюнились. Удалов предложил им по бутылке кефира, может, с валютой плохо? Нет, с валютой у них оказалось хорошо, но кефир они взяли, побаловаться перед сном. – Вы не печальтесь, – сказал Удалов. – Не сегодня завтра мы его выследим. Если он в Гусляре, то выследим. – Он здесь, – сказал мужчина. – Приборы показывают, что здесь. Только конкретнее определить не могут. |