Онлайн книга «Жизнь за трицератопса»
|
– Честно говоря, – ответил Гамлет, – результатов пока нет, нулевые результаты. Но я был бы рад видеть вас сейчас у себя дома. И вот Раиса улыбается, ждет вас. Раиса кивнула. Она все поняла и не возражала. Ей профессор понравился. Солидный мужчина. Если бы не такой добрый, сильный, решительный муж, она бы соблазнила лысенького стариканчика. А Минц внизу, на улице, отключил телефон и сказал Удалову: – Корнелий, кажется, опыт удался, и тебе сейчас предстоит узнать его результаты. Они направились к подъезду панельной пятиэтажки. Минц протянул руку к двери в подъезд, и тут сзади раздался оглушительный визг тормозов. Рядом замер, покачиваясь, вседорожник. Дверца открылась, и из него выскочил на мостовую сам Армен Лаубазанц. Охранники выползали за ним, стараясь построить вокруг шефа живую стену, но Армен их мягко оттолкнул и спросил: – Ну как, профессор, навестим нашего брата? – Я вот как раз собираюсь этим заняться, – ответил профессор, внимательно глядя на Армена, ну точно как энтомолог на только что открытого жука, которого хочется занести в Красную книгу, где и без него тесно. Минц хотел пропустить бандита вперед, но бандит на это не попался, он стал проталкивать Льва Христофоровича в подъезд и при этом, к ужасу охраны, говорил: – Я тут… понимаешь, хотел как бы извиниться за вчерашнее поведение. Переоценил я себя, блин. Понимаешь, я тут всю ночь базарил, ни в одном глазу. И размышлял, а правильно ли я жизнь свою выстроил? А не надо ли ее переиграть, пока не поздно? В конце концов они втиснулись в подъезд, и разговор продолжился на лестнице. – Это у вас с утра такое настроение? – спросил Минц. – С утра, блин. Ты меня понимаешь? – Попрошу не тыкать! – вдруг рявкнул профессор к вящему удивлению Удалова и замерших внизу охранников. Даже Удалов не догадался, что слова Минца – часть эксперимента. Он испытывал характер Армена Лаубазанца. – Простите, Лев Христофорович, – спохватился Армен. – Знаете, как нелегко выдавливать из себя хама! Еще Чехов, простите, этим занимался, но не знаю, удалось ли это нашему великому композитору? – К концу жизни, – ответил Минц. – К концу жизни наш великий писатель Чехов по капле выдавил из себя раба. Они подошли к двери в квартиру Гамлета. Но звонить не пришлось. Дверь гостеприимно распахнулась навстречу им. В дверях стояла Раиса – улыбка до ушей, за ней улыбался Гамлет. – Какие гости! – пропела Раиса. – Как мы рады! Мы рады, Гамлетушка? Гамлет поцеловал жену в висок, легонько приподняв, отставил ее от двери и прошептал: – А ну-ка, лапушка, на кухню! Мечи, что есть, на стол. Раиса довольно пискнула и исчезла. Остальные вошли в единственную бедную комнату Гамлета. Тот мгновенно сбросил за диван белье и жестом пригласил гостей садиться. – Впервые вижу тебя, братан, – сказал Гамлет, – вне джипа. Что случилось? Сломалась машина? Враги уехали? – А чёрт с ними, с врагами! – ответил Армен. – У меня возникли серьезные сомнения по части смысла жизни. Скажи, хорошо ли угнетать и порабощать других людей, даже если они бандиты? Ведь недаром человечество поклоняется таким людям, которые себя не жалели. Месроп Маштоц, знаешь? Какие красивые буквы придумал, все людям отдал. А скажи, мой брат, ты хороший человек? А? Талантливый! Так зачем мы с Раиской над тобой издеваемся? Смеемся, понимаешь! Ведь мы пальца твоей ноги не стоим! В голосе Армена кипели слезы, и вокруг все тоже начали плакать, исключая Гамлета. Бывают такие трогательные обращения к народу, которые лучше звучат не в квартире панельного дома, а с церковного амвона или с трибуны Съезда народных депутатов. – Спокойно, братец, – сказал Гамлет. – А вы все рассаживайтесь, сейчас Раиса вас чайком побалует, она у меня хозяйственная и добрая, даром что кажется хамоватой. – Это я только кажусь! – откликнулась Раиса из кухни. – Извините меня. – Я подумал, – сказал брату Армен, – что слишком долго засиделся на своем посту. Хватит. Пора заняться чем-то созидательным. Может быть, чеканкой по металлу? Помнишь, брат, как я в Доме пионеров трудился? – Ты талант, Армен, – согласился Гамлет. – Но я не буду руководить бандой. Пустое дело. – Но ведь у тебя теперь характер есть? – спросил Армен. – Ой, у него такой характер! – закричала из кухни Раиса. – Я его железную руку во всем чувствую. Вот он меня сейчас коснулся, когда мимо проходил, и я поняла – меня тронул герой. Настоящий мужчина. – Настоящий мужчина, – твердым голосом произнес Гамлет, – никогда не опустится до пошлости и угнетения. – Как я тебя понимаю, брат! – ответил Армен. – Нам пора, – сказал Лев Христофорович. Гамлет проводил их с Удаловым до дверей и тихо спросил: – Не вышел ваш эксперимент? А жаль. – А почему ты так решил? – удивился Минц. – Как вы видите, я не стал ни жестоким, ни решительным, ни бережливым. – Мы с тобой себя не видим, – заметил Минц. – Нас видят окружающие. Не оборачиваясь, Гамлет тихо произнес: – Раиса, сейчас же поставь бутылку в шкаф. Ты пить не будешь… – Ой, я же для гостей! – Гости за рулем. – Прости, Гамлет, – прошептала Раиса. В комнате звякнуло – бутылку поставили на место. Гамлет обернулся к Минцу: – Так на чем мы остановились? – Давайте завтра вечерком посидим, обсудим перспективы научных исследований. Не возражаете? – Принято! – согласился Гамлет. – И все же… – Завтра поговорим, – заметил Минц, и они с Удаловым спустились на улицу. У опустевшего вседорожника стояли охранники. Шесть душ. В полной растерянности, как цепные псы, которых хозяин снял с цепей, но ни на кого не натравил. – Где тут Грицко? – спросил Удалов. – Вон там, отошел, – сказал охранник. Грицко, самый жестокий из охранников, отошел, потому что гладил бродячего щенка, который улегся на траву белым мохнатым пузом кверху. Он повизгивал от счастья – так нежно почесывал его Грицко. Грицко весело подмигнул проходившим мимо друзьям. Минц шел впереди, Удалов на полшага сзади. Он все старался решить логическую задачу, но не выходило. Поэтому он сдался и спросил Льва Христофоровича: – Что же произошло? – Сдаешься? – Сдаюсь. – Природа не терпит пустоты, – улыбнулся Минц. – В задачке о водоемах по трубе в бассейн Б вливается столько же воды, сколько утекло из бассейна А. Помнишь? |