Онлайн книга «Нелегал из Кенигсберга»
И сыграйте нам на скрипках Про домашние дела… * * * А что такое — пядь? Кровавый след пятерни Солдата, что вечно спать Рухнул на иглы стерни. Алые, Пятипалые Левые и правые Знаки эти хлесткие Стоят на каждой березке. Пядь, пядь — негде встать. Рать, рать — не убрать… ДОСЬЕ: Капитан Алексей Суровцев родился в подмосковном городе Хотьково в ноябре 1910 года. Окончил Училище кремлевских курсантов. Мастер спорта по легкой атлетике и лыжам. Прошел финскую войну. Участвовал в западнобелорусском походе 1939 года. Отличился в бою под Гродно. Был награжден орденом Красной Звезды. За острые пререкания с начальником штаба полка был снят с должности командира разведроты и назначен инструктром физподготовки той же воинской части. * * * Едва поднялось солнце, как Лунь и Лобов двинулись навстречу светилу. Солнечные ручьи журчали безмятежными птичьими голосами. Но все пространство вокруг по-прежнему было наполнено затаенной угрозой. Враждебным было все — и голубое небо, захваченное немецкими самолетами, и этот светлый сосновый лес, оказавшийся в глубоком тылу вермахта. За любым поворотом просеки могла поджидать засада. И все же только в лесу они чувствовали себя хоть как-то защищенными от вражеского глаза, от прицельного выстрела. Но и это чувство оказалось совершенно обманчивым, когда, поравнявшись с густым ельником, они услышали грозное: — Стой! Кто идет? И тут же клацнул чей-то затвор. — Свои идут! — откликнулся майор и потянулся к расстегнутой кобуре. — Стой!!! — из ельника заметили движение его руки. — Стою, хоть дой! — в рифму ответил Северьянов. «Не немцы — уже хорошо. Или полицаи выследили и перехватили?» И как бы отвечая на его вопрос, из ельника вышел невысокий красноармеец в обмотках, с черными петлицами на воротничке мятой гимнастерки. В руках он держал винтовку с примкнутым штыком. Маленькие черные глазки настороженно буравили пришельцев. — Кто такие? — Окруженцы мы. К своим идем. — Документы есть? — Есть. Красноармеец несколько подобрел: — Давайте вперед! Командир разберется. Молча зашагали по тропе, на которую указал боец штыком. Северьянов приметил шоферские эмблемы на петлицах, небритую щетину на впалых щеках, фляжку на поясе. — Куревом, часом, не богаты? — спросил конвоир. — Не богаты, — отвечал Северьянов. — Поскольку не курим. — Жаль… — вздохнул боец. — А мы тут уже и мох пробовали курить, и листья. Махорочки бы щепотку… Чаща рвала солнечный свет в клочья, и они висели на кустах слепящим узорочьем, горели на ярой зелени мхов и болотц, застревали в ветках, листьях, стеблях… Полузаросшая, почти нехоженая тропа вывела их на полянку, где под маскировочной сетью стоял ЗИС-5 с крытым кузовом. Чуть поодаль торчала мачта радиоантенны, укрепленная растяжками. Над небольшим кострищем висел закопченный котелок, распространяя умопомрачительный запах горячей тушенки. — Товарищ лейтенант! — позвал боец. — Я тут окруженцев привел! Из кузова выскочил чернявый лейтенант-связист, встревоженно оглядел пришедших, не забыв расстегнуть кобуру. — Кто такие? Куда идете? — Майор Северьянов и младший политрук Лобов. Выходим из окружения. — Документы есть? Лобов протянул редакционное удостоверение. — Мать честная! — опешил лейтенант. — Пресса к нам пожаловала! Писать про нас будете или снимать? — Снимать, — в тон ему ответил Сергей, радуясь, что колкое недоверие друг к другу слегка рассеялось. — А у нас начальник связи был по кличке Фотограф. Он чуть что не так — сразу же: «снимаю!» — и снимал с должности. Лейтенант вдруг заулыбался и, похоже, обрадовался нежданным гостям. — Петрович! — кивнул он бойцу с шоферскими эмблемами. — Покорми людей. — А чего их кормить? Сами поедят. Вон варево готово. А ложки небось у самих есть. — Ложек у нас нет, — повеселел майор. — Но варево отведаем с большим удовольствием. Сергей развязал весьма полегчавший узелок. — О, да у вас хлеб есть! — восхитился лейтенант. — А мы тут уже неделю на одной тушенке сидим. Ох, и остобрыдло! Сергей протянул ему краюху. Лейтенант поднес ее к носу и жадно вдохнул ржаной аромат. Петрович сунул в котелок две ложки, которые тут же оказались в руках у гостей и проворно заходили одна за другой. Варево — горячее и пряное — исчезло из котелка вмиг. — Хотите еще откроем? — предложил лейтенант. — У нас этой тушенки еще целый ящик. — Откуда такие сокровища? — Грузовик с продовольствием немцы грохнули. Ну, кто сколько смог, тот и набрал. Мы с Петровичем пару ящиков себе загрузили. — С Петровичем мы познакомились. А вас как зовут? — Меня не зовут, я сам прихожу! — отшутился лейтенант. — Командир взвода связи при штабе корпуса. Валерий Павлович Чуднов. Родом из Сталинграда. — О, в честь Чкалова назвали?! — Ну, тогда еще про Чкалова не слыхали, когда я родился. Так само собой вышло. — Надо было в авиацию идти. — Меня к радио с детства тянуло. — А что вы здесь делаете, Валерий Павлович? — Да вот, как бы на позиции стоим. — А связь со штабом корпуса есть? — Связи никакой нет. Мы когда в колонне шли, немцы с самолета по нам шуганули. Убило обоих моих радистов, передатчик разбило… Уцелели только мы с Петровичем да машина. А ребята прекрасные были и дело свое знали… — А как вы здесь-то оказались? — Пока Петрович мотор чинил, колонна вперед ушла. Потом стали догонять да горючее вышло. Ну, я велел загнать машину в лес. Маскировку натянули. Стоим ждем. — Чего ждете-то? — Когда наши вернутся. А пока вверенную технику сберегаем. — Н-да… — покачал головой Северьянов. — И давно вы ее сберегаете? Лейтенант посмотрел на сосновый ствол с зарубками. — Да вот уж вторая неделя пошла. — И вы все здесь стоите? — А где ж еще? Наши вернутся, заправимся — и в бой. Машина на ходу. — А приемник работает? — Работает. Но только весь эфир немцами забит. А у меня с немецким — швах. — Дай-ка я послушаю! — Только недолго. А то батареи почти подсели. |