Онлайн книга «Страх»
– А найдем мы в ней друг друга? – Найдем, найдем, – пообещал Шарль. Она бросила взгляд на трельяж, на комод красного дерева с медными ручками на ящиках, никаких безделушек, только голубая фарфоровая ваза с орнаментом: банты, гирлянды цветов… Пожалуй, она бы поставила здесь еще пару стульев, надо подумать… – C’est tout… Ça te plait? [8] – спросил Шарль. По-французски он произносил только те фразы, которые она понимала. Вика обвила его шею руками: – О Шарль! 8
На третий или четвертый день появилась на станции Сашина попутчица из Кежмы. Платок на голове сбился, в одной руке чемодан и сумка, на другой она держала младшую девочку, старшая тащила узел. Женщина протиснулась в помещение вокзала, обвела его беспомощным взглядом, не знала, куда приткнуться с детьми, куда поставить вещи. Где же она была эти дни? Видимо, приютили знакомые, хлопотали о билетах, но ничего не вышло. Саша подошел к ней: – Здравствуйте! Женщина вздрогнула, еле заметно кивнула головой – узнала. – Давайте помогу! Он взял ее вещи, повел в глубь вокзала, добыл место возле стены, положил чемодан, усадил на него девочек, пристроил рядом узел, подвел к очереди, где последним стоял высокий рыжий мужик. – Вот за ним и стойте. Даже если отойдете посидеть возле девочек, он издалека виден, не потеряетесь. Кивком головы она дала знать, что поняла. Не поблагодарила, не спросила, долго ли придется стоять за билетами. И он ее ни о чем не спрашивал: в таком состоянии вряд ли она могла вести связный разговор. Девочки захотели пить, Саша сбегал за кипятком, потом она водила детей в уборную, грязную, загаженную будку недалеко от станции, а Саша караулил чемодан. А на следующее утро остался с девочками, когда она отправилась на базарчик за хлебом и молоком. – Будете есть с нами? – Я уже ел, – улыбнулся Саша. – Только не знаю, как вас называть – «гражданка» или «товарищ»? Женщина посмотрела на него испуганно: – Меня зовут Ксения. Без отчества, без фамилии, просто Ксения. – Вот и познакомились, а меня зовут Саша. Ему хотелось добавить что-нибудь шутливое, чтобы подбодрить ее, но Ксения смотрела через его плечо, глаза округлились от ужаса, оглянувшись, Саша понял, что ее испугало. В нескольких шагах от них патруль проверял документы. Ксения попятилась к стене, ухватилась за чемодан, метнула взгляд на детей, на патрульных, на дверь. – Не волнуйтесь, – тихо сказал Саша, – стойте спокойно. Отстранив Сашу рукой и не открывая его паспорта, патрульный шагнул к Ксении. Наметанный глаз: сразу увидел новеньких. – Ваши документы, гражданка! Дрожащими руками она достала паспорт. Патрульный перелистал странички, кивнул на детей: – Дети чьи? – Мои. – Почему не вписаны в паспорт? – Они вписаны в паспорт отца. – Куда едете? – В Красноярск. Патрульный вернул ей паспорт, двинулся вслед за товарищем. Ксения опустилась на узел, сжала голову руками. Вид этой несчастной Ксении разрывал сердце, и еще одна мысль точила: уже пятые сутки торчал он на станции Тайшет, а если сменится патруль, не поверит в его версию о теще?.. Саша присматривался к командированным, может быть, из них кто-нибудь поможет, хотя и понимал: по одному командировочному удостоверению двух билетов не дадут. И все-таки приглядывался. А вдруг? Утром на шестой день он увидел возле кассы троих ребят, молодые, веселые, напористые, стучат кулаком в окошко, вызывая кассира, сразу подумалось, что это геологи, изыскатели, хотя какие изыскатели, какие геологи в январе в Сибири? Может быть, комсомольские работники? Не похожи: в одинаковых полушубках, валенках, шапках, за спиной – рюкзаки. По разговорам, словечкам, шуткам определил, что москвичи, обрадовался и этому, и тому, что правильно угадал в них изыскателей. Один парень был очень высок, но узкоплеч, с мягкими правильными чертами лица, чем-то напоминал отца Василия, что сразу расположило к нему Сашу. Звали его Олег, ребята называли Олежка, и выделялся он не только ростом, видимо, был тут старший. Из кассы вышел начальник станции, Олег обратился к нему: – Когда же наконец мы получим билеты?! Я же вам говорил: выполняем задание Наркомпути. – Если из Наркомпути, литера должна быть. – Я же вам объяснял – наш институт производит изыскательские работы для Наркомпути. Вы знаете, что проектируется? Ветка на Усть-Кут, или не знаете? – Все знаю, – отрезал начальник станции, – только местов нет! Будут места – поедете! – Мы будем телеграфировать в Москву, – пригрозил Олежка. – Хоть Господу Богу – нету местов. Не дает нам Иркутск местов. – Вы срываете проектирование дороги! – Не пугайте! На себе я вас не повезу. Не шумите тут! И ушел. – Местов нет, билетов, вагонов, – засмеялся Саша, завязывая таким образом знакомство. – Скотина! – выругался Олежка. – Второй день манежит. – Второй, – повторил Саша, – я уже шестой не могу выехать. Разговор завязался. Ребята работали в проектном институте, Саша так и не расшифровал его сложной аббревиатуры. Составляли задание на проектирование железнодорожной ветки Тайшет – Усть-Кут. Летом были в экспедиции, проводили изыскания, потом вернулись в Тайшет на основную базу, закончили здесь камеральную обработку и везут материал в Москву. Олежка даже оказался арбатским, живет в Большом Афанасьевском, учился в 9-й школе в Староконюшенном переулке. – Я знаю эту школу, – сказал Саша, – бывшая Медведниковская. Мы туда ходили в гимнастический зал. Я ведь тоже с Арбата, из дома пятьдесят один, где кино «Арбатский Арс», знаешь? Олежка знал и кино «Арбатский Арс», и Сашин дом, там у него живут друзья, например Мелик-Парсаданов. – Гриша? – Ну да! – Так ведь я с ним в одном подъезде живу. А с его сестрой Ритой… Риту знаешь? – Ну конечно! – Я с ней в одном классе учился. – Ну что ж, – улыбнулся Олег, – приятно тебя здесь встретить. Его дружелюбие ободрило Сашу. – Слушайте, ребята, – вполголоса произнес он, – помогите мне уехать, у меня нет командировочного. |