
Онлайн книга «Звезды – холодные игрушки»
Только бы не дети! К горлу подкатил комок. Я дрожащими руками расстегнул кобуру. Застрелиться, как положено офицеру… Со скрипом открылась дверь автобуса, на землю вывалился тощий небритый мужик в тренировочном костюме. Потряс головой, окинул взглядом смятый автобус, потом меня. Поднялся. В руках у него была монтировка. – Космонавт хренов! – завопил он. – Разлетались, мать вашу! – Сколько? – только и смог спросить я. Ноги не держали, матушка Земля укоризненно тянула прилечь. – Сколько… там? Я кивнул на смятый автобусный салон, стараясь не смотреть лишний раз на заляпанные стекла. – Восемьдесят! – взвыл водитель, и у меня все внутри оборвалось. Точно, детей подавил… – Восемьдесят ящиков, гад! Мне ж теперь не расплатиться! Прежде чем я осознал эти слова и понял, что людей в ящиках не возят, водитель со своей монтировкой почти подобрался ко мне. – Стой! – крикнул я, выхватывая пистолет. – Я майор ВВС России Петр Хрумов! Имею право применять оружие! Не приближаться! Водитель выронил монтировку, сел на склон и заныл, обхватив голову руками и раскачиваясь. До меня донеслось что-то о китайских подрядчиках, вырастивших помидоры, о жителях Хабаровска, которые без этих помидоров жизни не мыслят, о несчастном «Икарусе», который водителя кормил, поил, а теперь только в металлолом и годен. Но сил посочувствовать не было. Помидоры! Восемьдесят ящиков! Да хоть весь китайский урожай этого года! – Какого черта ты в автобусе помидоры вез? – спросил я. – А в чем еще, у меня «КамАЗа» нет! – Да успокойся, тебе выплатят компенсацию! Водитель прекратил ныть, приподнял голову. Недоверчиво спросил: – Точно? – Выплатят! – подходя к автобусу, пообещал я. Выглядело все кошмарно. Я наклонился, соскреб с травы багровую кашу, поднес к лицу, чувствуя себя начинающим вампиром. Точно, помидоры… – Так это из-за тебя дорогу перекрывали? – спросил водитель со спины. Я, не оборачиваясь, кивнул. – Блин… а я думал, снова на железке цистерны рванули… – промямлил водитель. – Вечно, как ваша горючка рванет, так весь район оцеплен… – Что, часто рвется? – заинтересовался я. – Раза два в год… Да, понятное дело. Ракеты-носители летают на очень токсичном топливе. А стартов много, а цистерны старые, а персонала обученного вечно не хватает… Я вздохнул: – Если б не твоя колымага, конец мне… Водитель покосился на дорогу, поскреб щеку. – Уж точно, ты гнал будь здоров… Километров двести? – Посадочная скорость – триста пятьдесят. Водитель пощелкал языком, тон его сразу изменился. Теперь я был не залетным космонавтом, а почти коллегой. – Ну, я больше ста здесь держать не рискую… У меня движок – совсем барахло. Конечно, у вас-то… – Он осекся, оглядывая челнок, сплюнул, пробормотал: – Крепко я головой приложился… Тебя как зовут, космонавт? – Я же говорил, Петр! – Петя… А я – Коля. Я машинально пожал протянутую мне руку. Нас сейчас можно было снимать для агитационного плаката компартии – полное единство армии и народа. Вот только челнок, хищно пронзивший носом автобус, пришлось бы заретушировать – какие-то неправильные ассоциации возникали. – Ты откуда прилетел? – поинтересовался водитель. – С Сириуса-А-восемь. Планета Хикси. – Знаю! – оживился Коля. – Видел я Сириус! Мне сынишка показывал, он в кружок астрономов ходит, сам телескоп собрал, маленький такой… Тоже космонавтом хочет быть. Он подошел к челноку вплотную, боязливо притронулся к обшивке и с руганью отдернул руку. Конечно, керамика еще не остыла, градусов сто – двести точно есть. – Горячий, мать его! – взвыл Коля. – У меня ж все помидоры поджарятся! Помоги, выгрузим! Я укоризненно посмотрел на водителя, и Коля махнул рукой: – А… ладно. Что уж теперь… Эй, а он не излучает? – Корабль? Нет, не бойся. Радиация чуть выше фоновой. Не опасно. Водитель закивал: – Верно, чего нам бояться, после такого дела… Петя, так ты, считай, заново родился! – Угу. – Это… отметить надо бы? Я так растерялся, что не нашелся, что ответить. Водитель, приняв мое молчание за согласие, метнулся в кабину и через минуту возник с початой бутылкой водки, стаканом и куском сала, завернутым в «Литературную газету». – Только ты подтверди потом, как гаишники приедут, что я трезвый был! – раскладывая на травке газету, попросил Коля. – Это сейчас только… стресс снять… У меня возникло легкое сомнение, был ли Коля трезвым и зачем ему понадобилось так поспешно прикладываться к бутылке. Но я промолчал. В конце концов, мне его автобус жизнь спас. Мы уселись, Коля сунул мне стакан, налил, и в этот момент послышался стрекот вертолета. – Мои летят, – сообщил я, привставая. – Ты давай, давай! – засуетился Коля. – Вот… хочешь помидорку принесу? Он бросился к автобусу и стал выбирать из давленой каши под колесами целый помидор. В этот момент вертолет, низко идущий над дорогой, показался в поле зрения. Как ни странно, это были не спасатели: из открытой двери торчал зрачок телекамеры. Оператор, пристегнутый за пояс, жадно снимал картину дорожно-транспортного происшествия. – Это наши, хабаровские телевизионщики… – сообщил Коля, протягивая мне помидор. – На, закуси! Я машинально глотнул водки и откусил помидорину. Овощ китайцы вырастили хороший, вкусный, а вот водка драла горло, как керосин. Коля сразу расслабился и довольно подмигнул мне. – Нам теперь гаишникам попадаться нельзя! – доверительно сообщил он. – Так что пускай твои прилетают и нас обоих увозят! У меня стресс, мне отдыхать теперь надо! Вот оно что. – Да не пугайся, какое, к черту, ГАИ, тут ФСБ будет разбираться! – успокоил я его. Вертолет по-прежнему кружил над дорогой, не делая никаких попыток опуститься и предложить помощь. Мы выпили еще по чуть-чуть, когда прилетели спасатели – два легких вертолета, выкрашенных в оранжево-белую полосу, и камуфлированный армейский Ка-72. Репортеры немедленно смылись, словно опасались, что в них пустят ракету. Военный вертолет начал описывать над сопкой круги, а из приземлившихся спасательных к нам бросились люди. Несколько врачей, два автоматчика и сам полковник Данилов. Я поднялся, отмахнулся от докторов и отрапортовал: |