Онлайн книга «Юджин - повелитель времени. Книга 4. Все женщины - химеры»
Мариэтта тут же бросила на меня острый взгляд, а я в самом деле задумался, не болтали ли те что-то особенное, пока меня везли. Но, похоже, ничего лишнего, они же профи, зря не болтают, а я был в багажнике, не до разговоров. Полицейских машин прибавилось, народ в пятнистой форме носится взад-вперед, изображая деятельность, страшатся попасть под сокращение, сами патрульные авто вроде бы ничем не отличаются от обычных, но кузов у них из графена, а шины из суперпрочной резины, даже фугас не повредит. Мариэтта сказала почти участливо: - Понимаю, ты от них скрыл… но нам можешь сказать, за что тебя так преследуют? - За мою красоту? - предположил я. - Нет, вряд ли… За ум? - Это тоже вряд ли, - холодно сказала она. - Пойми, в отличие от них мы можем организовать тебе защиту. Программа защиты свидетелей, слыхал? Я заколебался, их возможности все-таки неизмеримо выше, чем у меня, в самом деле могут перекрыть все дороги ко мне… Но как я объясню появление пистолета в моих ладонях? Как объясню, что стрелял через дверь, точно зная, когда именно к ней подошел враг и где остановился? - Да, - сказал я дрожащим голосом, - мне нужна защита!… Очень нужна!… Видите, я весь дрожу. Прижмите меня к своей груди, я немножко поплачу и успокоюсь. Синенко предложил: - Давай на моей груди. Она шире. И прижму крепче. - Нужно подумать, - ответил я. - Как только пойму, какого вы пола… - Аты сексист? - спросил он с угрозой. - Мариэтта, давай наручники! - Арестуем за сексизм? - спросила она деловито. - Пожалуй, пойдет. И за отрицание гендерного равенства. - Я подам жалобу, - твердо заявил я. - Вы нарушаете мои права угнетаемых белых гетерофилов. А так как мы в меньшинстве, то уже под зашитой Бернской… есть такая?., конференции. Или конвергенции. Синенко вздохнул, сказал Мариэтте: - Грамотный. Такого голыми руками не возьмешь. Придется сразу в камеру пыток. Я ответил шепотом: - Хотите проверить, как я освободился из предыдущей? Только уже никому рассказать не успеете… Там эти спецы не проверили самую правдоподобную версию. Оба насторожились, Мариэтта спросила резко: - Ну-ну, какую? Я посмотрел по сторонам, спросил трусливо: - А никому-никому? - Зуб даю, - сказал Синенко, а Мариэтта кисло кивнула. - Открою страшную тайну, - сказал я страшным шепотом. - В меня вселяется инопланетянин из другой вселенной. Жуткий монстр!… Всех рвет и получает кайф!… - А сейчас он где? - спросил Синенко. - Выселился, - ответил я не моргнув глазом. - Временно. Но когда прижмешь меня к своей широкой груди… Вроде уже понятно, вижу по глазкам. И цвету кожи, если это не шкура. И что это стучит: все кости или только зубы?… И запах какой-то странный… Мариэтта подошла к полицейскому автомобилю и распахнула дверцу на заднее сиденье. - Садись, неуловимый Джо. А то сержант все-таки прижмет вас обоих. Мало не покажется и монстру. - Куда? - спросил я, не двигаясь с места. - Снова в участок? Она ухмыльнулась: - Не сразу же в тюрьму? Сперва в участок. - А мне предъявлено обвинение? И где мой адвокат? Она улыбнулась еще ехиднее. - Могу прямо сейчас обвинить в уклонении от гражданского долга помощи полиции. И, конечно, надеть наручники. А там и еще что-нибудь присобачим посерьезнее. - Сдаюсь, - сказал я обреченно, - вы такая напористая… Насиловать по дороге будете? - Размечтался, - отпарировала она с достоинством. - Романтик. - Только по приезде? - догадался я. - Это скучно и предсказуемо. Ну да понятно, хоть так по-сатрапьи отыграетесь на демократе и либерале. Полицию нигде не любят, особенно вольные и свободномыслящие особи типа меня и Робин Гуда. Они молча ждали, пока усядусь на заднее сиденье, Мариэтта на этот раз опустилась рядом, а Синенко занял место за рулем. Я косился на Мариэтту, дивно хороша вот в таком ракурсе, да и сама чувствует, вон как томно выгнулась, а грудь выдвинулась вперед на два размера. Синенко быстро вывел машину из скопища броневиков на дорогу и погнал ее на высокой скорости. - Хорошо вам, сатрапам, - сказал я с завистью, - скоростной режим не указ… Наверное, и кортеж президента обгоните? Синенко буркнул, не поворачивая головы: - Смотря какая у них скорость. А кто у нас президент? - Забыла, - ответила Мариэтта. - Видела как-то в новостях. Выступал где-то… или детишек по голове гладил. - То был премьер, - уточнил Синенко. Я поинтересовался: - А кто у нас премьер? Синенко умолк в затруднении, а Мариэтта отрезала: - Зато я знаю, кто борется за кресло президента на будущих выборах!… Это важнее. А когда выберем… понятно, что забываем. Трудно помнить всех этих зиц- председателей. Ты лучше скажи, что они от тебя хотели? - Кто? - спросил я. - Капитан спецназа?… Вы же слышали… - Террористы, - сказала она раздраженно. - Ах, они, - протянул я, - про них уже и забыл… я вообще, когда смотрю на вас, Мариэтта, все на свете забываю. Вообще-то я уже сказал, зря вы не слушали, я был в ударе. А сейчас как бы на бис, уже не так зажабер- но. Привели, как и забрали, уже с мешком на голове, вы эту часть видели вживую. Посадили на стул, связали… потом начали ругаться, ссориться, говорить всякие грубые слова… - Какие? - поинтересовался Синенко. - Извините, - ответил я с достоинством и оскорбленно поджал губы, - мое воспитание повторять не позволяет. Еще в детском садике целый список нам зачитывали, какие слова нужно забыть. Сперва выучить, а потом забыть. Мариэтта напомнила в нетерпении: - Ты это уже говорил. Привязали, начали ссориться… а дальше? - Как у нас, - ответил я, - людей, обычно дальше: слово за слово… Это вы друг друга за волосы таскаете, а мы сразу в морду, а потом за пистолеты! - А как ты освободился? Не знаю, - ответил я и посмотрел на нее абсолютно честными глазами. - Наверное, меня спас Бэтмен или Человек-паук. Разрезал все веревки, а когда я сам и своими руками снял мешок со своей собственной головы, его уже и след простыл. Окно распахнуто, но что для таких людей прыгнуть с пятого этажа! Наверное, радикал какой-нибудь. Точно радикал. Или паркур. Есть такая нация?… Но я человек нормальный и законопослушный, спустился по лестнице, как и принято у демократов. Везде трупы, кровь, мозги на стенах и на ступеньках, выпущенные кишки… Нет, кишков вроде бы не было, это у меня воображение от счастья возликовало. Но все равно картина достойна кисти Рембрандта, а то и самого Верещагина. В общем, я прочучундрил к выходу, а там - какое счастье! - вы все такие красивые, мужественные, нарядные… Как говорится, и свобода нас примет радостно у входа… Я верю в нашу доблестную полицию. Или вы снова милиция? |