Онлайн книга «Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6»
|
— Нечего было выделываться. — Слушай, ты, — Фокс поднял свою тонкую руку и неопределенно повел ею в воздухе, — сделай… Шлем сидел на нем набекрень, он снял его, вытер рукавом лоб и стал часто дышать носом. — Тетя? В два прыжка Cаммерс оказался возле подельника. Он чиркнул зажигалкой. В плясавшем свете огня лицо Фокса, полускрытое вуалью, стало белее бумаги. На лбу и висках выступил пот, черные глаза запали и вокруг них легли тени. — Там, у меня в кармане, — слабым голосом произнес он, — лекарство. Капли. Найди их, только, умоляю, не той рукой, которой ты швырнул в меня этой… Глаза его стали опять закатываться. — …этой гадостью. Саммерс действовал быстро. Он напоил Фокса каплями, отчего оба мгновенно заблагоухали валерианой и мятной эссенцией, нашел в теткиной сумке виски, тоже отпил, плеснул виски на платок, обтер руки и спросил: — А скажите мне, тетушка. Давно ли у вас пошаливает сердце? Тетя Элизабет схватилась за его плечо, чтобы подняться на ноги. — Ты бы, милый племянник, лучше подумал о том, что испортил мне платье. — Ерунда, у вас есть еще. Странно, почему она в коридоре? Доктор Филипс никогда не позволил бы… — Полагаю, ее бросили грабители, — отмахнулась тетка. — Обобрали на ходу золотишко, а саму мумию вышвырнули. Бандиты, что с них взять! Саммерс прошелся по коридору. — Эй! — позвал он. — Кто-нибудь! Тете Элизабет плохо! Эй! Он подождал. Ни звука. Гулкое эхо еще разносилось по стенам лабиринта, заглушая любые звуки. Но рев двигателя снаружи, и просыпавшийся сверху песок и уж тем более отпечатки остроносых туфель на утоптанном грунте спрятать было нельзя. — Убрались, — ответил Саммерс уже вполголоса и сел на песок рядом с Фоксом. — Ну, можно не суетиться. Сами доложат что надо и кому надо. — Тогда прекратим ломать комедию, — Фокс обмахивался шлемом. — Что бишь я хотел сказать вам? Ах, да. Вас что-то терзает. Не приходило вам в голову, бестолочь вы этакая, что то, что вам не хотелось бы обсуждать с… ну, назовем это «товарищем», можно поверить другу? Да, я знаю, вы не любите обсуждать таких вещей. Но, видите ли, в жизни бывают моменты, когда необходим совет опытного человека, когда вы чувствуете себя невероятно одиноким, запутавшимся, когда… — …когда вас до такой степени гложет любопытство, что вы, как старый павиан, теряете последние крохи приличия, — закончил за него коммерсант. — Пусть так, — согласился Фокс. — После того, как вы швырнули в меня истлевшим трупом, а сами получили от меня по лбу зонтом, очень полезно вспомнить о приличиях. Но все-таки? Саммерс вздохнул. — Нет, Алекс, ничто меня не гложет, не терзает и вообще я чувствую себя отлично. — А ведь я часто вспоминал того юношу в поезде. Я думал, что интересно было бы узнать, что у него получится. «Ну, или не получится» — как вы сами тогда сказали. — То, что у меня «получится или не получится», — разозлился Джейк, — не имеет отношения к нашему делу. — О, так вы все же надеетесь? Я знал это. Я стал подозревать это в тот момент, когда увидел ваш тыл. — Алекс, я убью вас, если вы еще раз квакнете про то, что увидели. Как можно быть таким бестактным! — Лучше быть бестактным вам в глаза, чем за вашей спиной. Вы ведь не можете не понимать, что выглядите… ну, назовем это «пикантно». Саммерса передернуло. — Согласен, слово довольно пошлое, — склонил голову Фокс. — Что же вы предпочитаете взамен? «Рискованно»? Разумеется. «Интригующе»? И это тоже. «Непристойно»? Тысячу раз да. Так вы всерьез верите, что можете избежать моего любопытства? — Я верил в вашу деликатность, но, кажется, зря. — Sans doute [11] , юноша, нельзя быть таким наивным. — Послушайте, это было недоразумение. — Однако! — Ну хорошо. Пердюмонокль. Стечение обстоятельств. Случайность. — Случайностей, как вам известно, не существует, — возразил Фокс. — Обстоятельства никогда не складываются просто так. Послушайте, вам не стыдно так неуклюже врать? — Это мое дело. Фокс, отстаньте от меня, а? Хотите я вам дам адрес хорошего публичного дома в Париже? Лицо Фокса приняло непередаваемое выражение. — Я тронут вашей заботой, mon cher ami. Боюсь, правда, что это забота лошадиного барышника о владельце племенных конюшен, но все же очень мило. Он встал, кряхтя и держась за поясницу. — Мы потеряли порядочно времени. Идемте, нам пора в лагерь. Глава двадцать вторая. Сюрприз доктора Филипса
17 декабря, Саккара 
Ральф Кеннел сидел в палатке, которую занимали они с профессором. Он закончил очередное письмо и потряс листом, чтобы просохли чернила. — Филипс? — донеслось снаружи. — Mein Gott, я до сих пор не обращал внимания! Так, знашит, его фамилия — Филипс? О, я не подозревал, что Август здесь! — Вы его знаете? — спросил голос Вандерера. — Доктора Филипса знает вся Европа, — отозвался адвокат. — Он ошень известен. Его лекции уникальны. Не могу понять, пошему он не написал, что приехал. — В газетах пишут, что он близок к разгадке Сфинкса, — прибавила Эдна. — Кто знает, дорогая, кто знает, — сдержанно ответил Вандерер. — Так вы, Карл, с ним знакомы? — О, ja, ja! Он мой друг. Он будет ошень рад с вами познакомиться. На плечо Ральфа легла рука. — Тетушка, это вы, — пробормотал тот. — Вы, неуч! — прошипела старая дама. — Посмотрите, что вы натворили! — Откуда мне было знать, что Филипс такая знаменитость! — Надо было знать! — В газетах, которые вы мне дали было только «известный в стране»! — Нечего было верить газетам! — Вандерер говорил, что он гаер! Мне и самому-то так показалось! — Показалось?! Болван! Одной только загадки Сфинкса вам должно было хватить, чтобы удовлетвориться каким-нибудь Доббсом или Поппером! — Доббс — знаменитость! Я, что, похож на идиота? — Вы бы еще Вейдемана приплели! — Да я уж как-нибудь догадался бы, что Вейдеман, как и Засс — немец! — Филипс тоже немец! |