Онлайн книга «Мария, княгиня Ростовская»
|
В ожидании обеда Михаил и Евфросинья присели на лавки, врытые под деревом. Пышная зелень уже густо пробивалась жёлтыми листьями. — Вот и кончается лето… — неожиданно для себя самого вслух сказал князь. — Так оно, — улыбнулась настоятельница. — Прожили, и слава Богу. А ведь не всем удалось. Михаил хмыкнул, покрутил головой. — А помнишь, Филя, как Маришка на баранах-то каталась? Коркой подманит, вскочит верхом и айда… — Помню, — засмеялась Евфросинья. — Помнится, ты её однажды даже высек за то. — Было дело! Но самое-то главное, встала она с лавки, подол оправляет, ну я её и спрашиваю: «не будешь больше?» А она мне в ответ: «Не буду, тато, честное слово. А вдруг оно само получится?» Отец и дочь рассмеялись разом. — Как она, кстати? Пишет последнее время очень редко, разве что по делам… Вы-то хоть видитесь? — Заезжает ко мне иной раз. Нечасто, правда. Вот после того как в Орду ездила, раза три гостила… Михаил поскучнел. — Да, в Орду… Вот и Данило Романыч нынче в Орду подался. Ярлыка на свои же вотчины просить у Батыги. Евфросинья помолчала. — И он, значит… — Сила солому ломит, дочка. Снова воцарилось молчание. Откуда-то прилетел жёлтый берёзовый листок, лёг на стол, чутко подрагивая от дуновений ветерка. — Как Елена Романовна? — нарушила затянувшееся молчание Евфросинья. — Елена-то? Ничего, слава Богу. Плодовита оказалась Елена Романовна, через год да с животом… — Стало быть и ты покуда в силе, батюшка, — мягко засмеялась настоятельница. — А от Ростиши вот ни мне, ни Марии писем нету. Забыл нас братец… — Да молодой он ещё, ветер в голове, — хмыкнул князь. — Нынче вон чего учудил — задумал воссесть на престол галицкий. И Бела Арпад хорош — нет, чтобы осадить зятька, так войско ему на это дело отрядил! — Слыхала я, — теперь Евфросинья не улыбалась. — Истинно что мальчишка. Хорошо, жив ушёл. Сердце моё скорбит — бьёте вы друг друга, князья великие и малые, как будто и ворогов у Руси святой больше нету… Михаил неловко крякнул. — Права ты, Филя. Ой, права! Сам мыслю так же… Только сделать ничего не могу. — Великий князь Галицкий и Волынский Даниил к Повелителю Бату-хану! Могучие нукеры в золочёной броне расступились, открывая проход в шатёр. Даниил поймал себя на мысли, что ему вовсе не хочется переступать порог этого вертепа. Войти сюда трудно, вспомнил он наставления знающих людей, но выйти ещё труднее. В прихожей их уже ждал человек, имя которого назвали Данниилу в числе первых — толмач Немир. Вроде и никто, не хан, не нойон, не родственник Бату… Однако как-то само собой получалось, что мимо него не пройти. — Привет тебе, великий князь Даниил, — улыбнулся толмач. — Я рад, что величайший нашёл время для тебя. — Привет и тебе, почтенный Немир, — откликнулся Даниил, также вежливо улыбаясь. — Кстати, ты забыл вот это при нашем разговоре. Позволь вернуть тебе твою вещь. Глаза Немира заметно расширились при виде перстня с огромным кроваво-красным рубином. — А я-то думал, что навсегда лишился его. От души благодарен тебе, Даниил Романович. Подожди минутку, тебя сейчас позовут. Толмач скрылся за портьерой (вместе с перстнем, естественно). В ожидании Даниил оглядел помещение. Хм, надо же, какая каменная баба… Раскорячилась непристойно. Разве где так пляшут? — Величайший ждёт тебя, Даниил Романович, — снова появился из-за портьер переводчик. Князь отдал нукеру меч и кинжал, позволил охлопать одежду. Переступая последний порог в покои Бату, Даниил невольно сглотнул. Спокойнее, спокойнее. Бату-хан сидел перед дастарханом, приветливо улыбаясь. Однако глаза у него оставались цепкие и холодные. Рядом с Бату сидел старик в некогда роскошном, ныне же засаленном и рваном халате. Даниил впервые видел эту зловещую фигуру так близко — до того ему удавалось лицезреть старого полководца лишь при штурме Галича, издалека. — Здрав будь ещё шестьдесят лет, величайший Бату-хан! — поклонился князь. Толмач негромко начал переводить. В глазах Бату вспыхнул интерес. — А почему только шестьдесят? Обычно мне желают здравствовать кто века, кто тысячу лет, кто даже десять тысяч… — Этого пусть желают тебе льстецы, величайший. Я желаю тебе реально возможного. — Ха! Хм… — покрутил головой Бату. — Ты интересный человек, коназ Данаил. Садись к моему столу, и возьми себе мяса, какого захочешь. Даниил уже знал, что таково обычное гостеприимство монголов по отношению к чужеземцам. Поэтому не моргнув глазом сел к дастархану и взял кусок поменьше. Впился зубами, сок потёк по бороде. Бату-хан с удовольствием смотрел на картину. — Скажи, Данаил, а пьёшь ли ты наши напитки — кумыс и чёрное молоко? Толмач перевёл. Даниил аккуратно положил кусок на блюдо. — Не пил раньше. Бату-хан хлопнул в ладоши, и тотчас неслышной тенью вынырнул слуга. На столе перед Даниилом возникли две чаши. — Ну так отведай, коназ Данаил. Даниил Романович помедлил только одно мгновение. Взял первую чашу. — За здоровье величейшего Бату-хана! Жидкость в чаше была терпкой, горьковато-кислой, с оттенком хмельного. — Э, нет, пить до дна, коназ! Справившись наконец с кумысом, Даниил поставил пустую чашу на стол. — Ага, справился! — Бату-хан с одобрительной улыбкой смотрел на гостя. — А вот это? Жидкость во второй чаше была вонючей до невозможности. Если бы подобный напиток соорудил Даниилу собственный повар, быть бы ему выпороту на конюшне и пасти бы ему отныне баранов. Если бы в какой-нибудь харчевне хозяин рискнул предложить что-то подобное, собирать бы ему зубы по углам. А тут что делать? — До дна, до дна, Данаил! Справился князь и с этой чашей, со стуком поставил на стол. В глазах Бату-хана сквозь холодную цепкость проступил смех. — Ты настоящий батыр, коназ. Скажу тебе прямо, никто из моих нукеров не одолел бы этой чаши. Мы вообще никогда не пьём подобную гадость! Я даже не знаю, чего туда намешали. Это небольшая и очень смешная шутка, Данаил! Даниил Романович ничего не ответил. Он делал над собой гигантские усилия, чтобы не обрыгаться. Обрыгать самого Бату-хана — это был бы конец… — Я привёз тебе небольшой подарок, Бату-хан, — заговорил Даниил, страшным усилием воли подавив бунтующий желудок. — Ты ведь желал видеть князя Андрея, сына Мстислава Святославича, врага твоего? |