Онлайн книга «Люди Солнца»
Омелия, Грэта, а также присоединившиеся к ним Ксанфия и Файна стали сноровисто готовить мыло и воду. Через минуту муравьиная цепочка, протянувшаяся от временной кухни до стола, азартно перемещала золотую листву в мыльный чан и обратно на стол. Когда волшебная работа была закончена, я вдруг почувствовал сладкий укол в своём сердце. – Тай! – сказал я. – За свою недолгую жизнь я успел узнать, что такое сокровища, и привыкнуть к ним, и сделаться почти равнодушным. Но сейчас горящие глаза этих мальчишек зажгли и меня. Давай поскорее отправимся в цейхгауз и посмотрим, что там закопано ещё у стены! – Го-го!! Вперёд! Скорее! – заорал и подпрыгнул Чарли. Пит быстро взглянул на него и приглушённо, но с нажимом сказал: – А не заклеить ли вам, мистер Нойс, рот жидким тестом? – Горьким, солёным и очень противным! – хихикнула Файна. Чарли, скривившись, смолчал. А Пит обратился ко мне: – Позвольте выразить вам, мистер Том, что мы все были бы счастливы оказать вам лично и вашей ищейке по золоту усердную помощь в раскопках и поднятии тяжестей. Едва сдерживая порыв расхохотаться, я взглянул на ищейку по золоту и спросил: – Нам, кажется, должна понадобиться помощь? Тай кивнул. – Пит, – сказал я. – Раздели своих на четвёрки. Первая четвёрка получит два заступа и две лопаты. Четвёрки меняются каждые пять минут. Ну, чтобы все могли поучаствовать. Маленькая азартная толпа тотчас облепила Пита, и он, указывая пальцем, назначил: – Чарли, Гобо, Баллин и Пенс. Первая четвёрка. Тройка плутов быстро отошла в сторону, и с ними неуверенно шагнул худой, долговязый мальчишка с лицом потерянным и виноватым. – Я, Шышок, Брюс и Бубен – вторая четвёрка, – продолжил Пит. – Дальше Джеймс, Тёха… В этот миг кто-то потянул меня за рукав. Я посмотрел в поднятое ко мне личико Ксанфии. – А девочкам можно? – неуверенно спросила она. – Невозможно пропустить такое событие! – воскликнул я. – Все пойдут, и дамы тоже, надеюсь. Эвелин улыбнулась: – Да, мы желали бы посмотреть. – Тай! – скомандовал я. – Веди нас. Спустя пять минут мы были в среднем цейхгаузе. Честное слово, я бы тысячу раз прошёл мимо и ничего не заподозрил. А вот после объяснения картина стала отчётливой и понятной. Действительно, четырёхугольная линза, лёгкое углубленье в земле. До мурашек на коже пришла уверенность: под ним закопан сундук. С лихорадочным блеском в глазах, раскрасневшиеся малыш Чарли и карлик Баллин ударили заступами. В холодный воздух из их ртов вылетали клубочки пара. Покатились к их ногам комья мягкой земли, и угрюмый, с лиловыми щеками горбун Гобо и долговязый Пенс торопливо приняли эти комья в лопаты. Прибежал Носатый и, жестом дав понять, что Дэйла благополучно отправил, азартно спросил: – Ещё сундук? Привалившись к моему плечу, он жарко дышал мне в шею. Раздражение быстро пленило меня, и я, каюсь, это плененье позволил. Едва сдерживая резкое слово, я терпел это маленькое, но совершенно невыносимое бесчинство, лихорадочно перебирая мысли – как побеспощадней, но, не роняя достоинства, поставить на место зарвавшегося слугу. Послать его перекладывать сложенные мальчишками камни? Наковырять и привезти пару бочек угля из шахты? Воды наносить в кухню из ручья чайной ложкой? И тут неожиданно для себя самого я едва не расхохотался. Закашлявшись от смеха, я молча сказал: «Ну и дурачок же ты, Томас. Нашёл из-за чего изводиться!» Повернулся к Носатому, одной рукой обнял его и негромко сказал: – Пошли в дом. И мы зашагали обратно, в каминный зал, и Носатый послушно и радостно шёл рядом, и как не бывало никакого на него раздражения. – Принесём два стула, – пояснил я ему, – и скамью для девочек. Копать-то не меньше чем полчаса. – Не два, а три стула? – вопросительно поправил меня Носатый. – Почему три? – Ну как же. Две дамы и вы, мистер Том. – Пусть будет три. Не прошло и десяти минут, а я и мой матрос принесли скамью и три стула, и девчоночки, нежноголосые милые птички, поспешно устроились на ней, Ксанфию посадив в центре, и дамы присели на стулья, отчего я получил тёплый, родственный взгляд от Власты, и такой же – от Эвелин, а потом дамы так же взглянули друг на друга, и, улыбаясь, как маленькие, взялись за руки. Запалённые, стирая с лиц обильные капли пота, Чарли и Баллин отдали Питу и Брюсу тяжёлые заступы. Пенс и Гобо также передали лопаты, и дело продолжилось. Тай изредка делал шаг к краю вполне обозначившейся ямы и молча указывал, где стесать или углубиться. Первый запал ушёл, и мальчишки, отбрасывая с потных лиц мокрые волосы, тяжело дыша, копали всё медленней. Я выжидательно посмотрел на Тая, и чуткий, словно змея, желтолицый японец, тут же поднял голову и молча посмотрел на меня. Посмотрел, потом кивнул и, отстранив мальчишек от ямы, взял лопату и спрыгнул вниз. Я тоже взял лопату и, подойдя, стал сверху, отвесными ударами стёсывать землю со стен. Коренастый, коротконогий японец, словно машина, точными, размеренными движениями выбрасывал наверх полные лопаты чёрной земли. И вот, когда над кромкою ямы остались лишь его голова и плечи, в воздухе ударил заставивший вздрогнуть всех звук. Лопата Тая отчётливо лязгнула о железо. Звук царапнул мне мозг. В колени и локти хлынула алая, медленная истома. Тай поднял голову, повернул влево-вправо бесстрастное, узкоглазое своё лицо и, добавляя мощи охватившему всех восторгу, ещё раз с силой ударил лезвием о невидимое железо. На всех лицах у нас плясало нескрываемое возбуждение, и наверное уж оно присутствовало и в груди моего золотого японца, но с равнодушным, отрешённым лицом он снова поднял лопату и снова ударил. На этот раз лезвие гулко ударило в дерево. – Гроб! – испуганно выкрикнул Чарли. Грэта, тоненько взвизгнув, сползла с лавки и принялась было прятаться, но Омелия удержала её, приговаривая: – Сун-дук, моя глупая девочка, сун-дук. Один уже стоит у нас возле кухни, с посудой. – А я мертвецов не боюсь, – заявил круглолицый Бубен. – Я в Плимуте помогал могилки копать. – Да я тоже не боюсь! – дал в голос силы слегка уязвлённый Чарли. – Противно только. – И, закатив глаза и сверкнув белками, он выставил перед собой скрюченные пальцы и, показывая, насколько ему противно, заунывно провыл: – Ы-ы-ы-ы!! Снова было полезла под скамью Грэта, но было уже настолько не до неё, что и она сама забыла про страх и осталась. Откопав сундук с одного бока, Тай протянул руку, и Носатый тотчас подал ему тонкий конопляный канат. Закрепив его на ручке сундука, Тай откопал второй бок и снова утянул в недра ямы конопляную змейку. Потом, подав мне и Носатому руки, выбрался наверх. |