Онлайн книга «Диета против пистолета»
|
Лестница была крутая, темная и грязная. Когда-то она называлась «черной», что подразумевало существование еще одной лестницы, парадной, с широкими ступенями, резными перилами, чистым ковром и большими светлыми окнами. Но потом просторные господские квартиры поделили, и в этой части дома осталась только эта черная лестница. Как на всякой черной лестнице в старом Петербурге, на этой ощутимо пахло кошками, подгоревшим супом, квашеной капустой, нафталином и третьесортным кофе. По мере восхождения ступени становились все круче и круче. – Алка, постой! – окликнула подругу Надежда. – Передохнем секунду! Подъем по такой лестнице альпинисты отнесли бы к маршруту средней категории сложности, а мы все-таки новички в этом виде спорта! – Да что ты? – Алка остановилась и оглянулась. Она была еще полна сил и энергии. – А ты меня все время пилишь, что я должна худеть! – И как же, интересно, по этой лестнице поднимаются старики, которых здесь большинство? – Зато ежедневная тренировка, не нужно никаких тренажеров! Поднявшись на шестой этаж, подруги остановились. Выше вела еще одна лестница, еще более узкая и крутая, больше напоминавшая козью тропинку в горах. Немного передохнув, они совершили последний этап восхождения и остановились перед обитой дерматином дверью, на которой ярко-синей краской был написан номер четырнадцать. – Вот она! – радостно вздохнула Надежда, поняв, что утомительный подъем завершен. Она нажала на кнопку звонка, в глубине квартиры задребезжало, и хриплый мужской голос прокричал: – Заходите, не заперто! Надежда потянула на себя ручку двери. Она действительно оказалась открыта. – До чего же здесь живут доверчивые люди! – удивилась Алла. – Или у них просто нечего красть… – Да ты сама подумай: какой вор не поленится карабкаться на эту верхотуру! Прихожая, в которой оказались подруги, была завалена старыми свернутыми в трубку холстами, картонными коробками, ящиками, огромными рулонами бумаги и какими-то вовсе непонятными предметами. На невысоком шкафу, выкрашенном зеленой масляной краской, стояли по соседству гипсовая человеческая голова, глиняный кувшин и чучело утки. – Проходите в комнату и раздевайтесь! – раздался откуда-то из глубины жилища прежний хриплый голос. Подруги переглянулись. Фраза прозвучала как-то странно: во-первых, сейчас лето, и, приходя в гости, снимать верхнюю одежду не приходится. Во-вторых, в холодное время года тоже предлагают поступать в обратном порядке: сначала раздеться, повесить пальто в прихожей и потом уже проходить в комнату. Списав эти мелкие странности на экстравагантный характер хозяина, дамы протиснулись между большим кованым сундуком и гипсовой статуей передовой колхозницы с капустным кочном в руках и оказались в довольно большой и очень светлой комнате. В отличие от прихожей, вещей здесь было совсем немного: холст на подрамнике, продавленный кожаный диван, низенький столик вроде журнального, красивая шелковая ширма и пара перепачканных краской стульев. Еще в дальнем углу комнаты были стопкой прислонены к стене многочисленные старые холсты. Надежда огляделась. Диван не вызвал у нее доверия, и она присела на стул. Алка решительно села на диван, но тут же подскочила: – Из него торчат пружины! В соседней комнате послышались шаги, дверь открылась, и на пороге показался заросший густой бородой невысокий мужчина в потертых джинсах и вымазанной краской клетчатой рубахе. – Здрасьте! – хором произнесли подруги. – Здрасьте, – удивленно отозвался художник. – А что вы не разделись? – Что? – Алла захлопала глазами и повернулась к Надежде. – О чем это он? – Вы что – первый раз? Можете пройти за ширму, если стесняетесь. – Мужчина подошел к холсту и взял в руки длинную кисть. – Первый раз – что? – переспросила Алла. – И почему мы должны раздеваться? Надя, мы что – похожи на девушек по вызову? – Вроде бы мы уже не в том возрасте, – поддержала подругу Надежда Николаевна. – Женщины, ну что вы время тянете! – недовольно проговорил художник. – Первый раз, что ли, позируете? – Ах, вот оно что! – догадалась наконец Надежда. – Вы думаете, что мы пришли к вам позировать! – А разве нет? – удивился хозяин квартиры, откладывая кисть. – Я вроде на сегодня договаривался… – Только не с нами! – решительно отрезала Надежда. – Мы к вам совсем по другому вопросу! – Да? И по какому же? – Вы были знакомы с Ильей Цыпкиным? Задав этот вопрос, Надежда внимательно следила за лицом художника, однако на нем не отразилось и тени волнения. – Ну да, я с ним и сейчас знаком, только давно не встречаюсь… как-то наши дороги разошлись… – У него дома есть ваша картина, она называется «Моховое». – Ну, не то чтобы картина… так, этюд, подготовительная работа… – скромно проговорил художник. – А что, она у Ильки вывешена? – Да, – кивнула Надежда. – А что вы можете про эту картину рассказать? Где это место, когда вы рисовали… ну, все что можно. – Ну… – художник потянулся. – История давняя… Может, мы под нее кофейку выпьем? – Я лучше чаю, – заявила Надежда. – После восхождения по вашей лестнице сердце и без кофе колотится! – А мне можно кофе. Художник кивнул и вышел в кухню. Через несколько минут он вернулся с медной джезвой в одной руке и электрическим чайником в другой. Сервировав на низком столе чай и кофе, он сел рядом с подругами и начал: – Было это лет двадцать назад, я тогда был молодой и жизнерадостный, отсутствие бытовых удобств меня нисколько не пугало. Надежда Николаевна отметила, что и сейчас, судя по этой квартире, художник не очень гонится за бытовым комфортом, но не стала его перебивать. – Я путешествовал по Западной Сибири, делал серию пейзажей. Тогда это называлось «творческая командировка». Места там удивительно живописные. Сопки, сосны… И вот, в гостинице маленького захолустного городка Лесогорска я повстречался с ними… – С ними – это с кем? – спросила Алла. – С Ильей и Алиной. – Алиной? – Ну да, Алина, Аля, Александра – его жена. Когда я узнал, что они тоже из Ленинграда, – наш город тогда еще не был переименован, – естественно, потянулся к ним. Они люди симпатичные, Илья – душа любой компании, остроумный, живой, Алина тоже была очень славная… в общем, подружились. Ну, вместе проводили только вечера. Обычное дело – песни под гитару, разговоры до полуночи, портвейн или что придется… молодые все были. Что они там делали, в окрестностях того городка, я не понял, какие-то у них были общие дела, они об этом не очень распространялись. Кажется, что-то связанное с геологоразведкой. Вот еще у них один знакомый был, Прохор Медведев – он с ними часто в тайгу уходил. Колоритный человек! Настоящий сибиряк, здоровенный, роста огромного, рыжая борода… тайгу знал как свои пять пальцев! И вот, помню, как-то говорили мы с Ильей и Алиной про тайгу, про ее дикую, первозданную красоту, я свои работы новые показывал, а Алина вдруг и говорит – вот бы тебе на Моховое поглядеть! Вот уж где красота – так красота! |