Онлайн книга «В поисках тигра»
– Я этого не помню, но если бы смог вспомнить, то уверен, все равно не стал бы ничего тебе рассказывать. – Наверное. Ты всегда был ужасным упрямцем. – Да. Есть вещи, которые не меняются. – Скажи, ты готов попробовать воскресить какие– нибудь воспоминания? – Можно попробовать. С чего бы ты хотела начать? – Почему бы не с самого начала? Он кивнул, и я рассказала ему, как впервые увидела его в цирке, как работала с ним и как однажды он сбежал из клетки и улегся спать на тюках с сеном, а я ругала себя за незапертую дверь. Я рассказала ему о кошачьем стихотворении и о его портрете, который я нарисовала в своем дневнике. Самое странное, что стихотворение о кошке он вспомнил. И даже процитировал мне его наизусть. Когда я закончила, оказалось, что пролетел целый час. Все это время Рен слушал меня очень внимательно и кивал головой. Но больше всего его заинтересовал мой дневник. – Можно мне прочитать его? – спросил он. Я смущенно поерзала. – Думаю, это может тебе помочь… Там есть и твои стихотворения, и подробные записи обо всем, что мы с тобой делали вместе. Возможно, это как-то запустит твою память! Только сразу предупреждаю: приготовься к потокам девичьих чувств. Он вопросительно приподнял бровь, а я поспешила объяснить: – Понимаешь, нельзя сказать, чтобы у нас с тобой все сразу сложилось хорошо и гладко. Я то отказывала тебе, то брала свои слова обратно, то опять отказывала. И каждый раз это было довольно нелепо, но в тот момент мне казалось, я знаю, что делаю. Рен улыбнулся. – «Мне не случалось ни читать, ни слышать, будь то рассказ о подлинном иль басня, чтобы когда-нибудь струился мирно поток любви» [7] . – Когда ты успел прочитать «Сон в летнюю ночь»? – Я не читал. Просмотрел книгу с самыми знаменитыми цитатами из Шекспира в университете. – Ты мне об этом не рассказывал! – Ах, значит, я все-таки знаю хоть что-то, чего не знаешь ты! – вздохнул он. – Поверь, эта ситуация для меня тоже очень неприятна. Прости за то, что невольно раню твои чувства. Я этого не хочу. Мистер Кадам рассказал мне, что ты потеряла родителей, это так? Я кивнула. – Представь, что ты не можешь вспомнить своих родителей. У тебя есть их фотографии, ты слушаешь рассказы о них, но сами они остаются для тебя совершенно чужими. Они помнят твои поступки, о которых у тебя не сохранилось никаких воспоминаний, они связывают с тобой какие-то свои ожидания. Представь, что они мечтают о твоем будущем, причем эти мечты не имеют ничего общего с тем, что хочешь для себя ты. – Это было бы очень тяжело, – согласилась я. – Возможно, я даже усомнилась бы в том, что мне рассказывают. – Именно. Особенно если перед этим тебя несколько месяцев подряд подвергали физических и моральным пыткам. – Я понимаю. Я встала, чувствуя, что он только что снова разбил мне сердце. Когда я проходила к двери, Рен коснулся моей руки. – Я не хотел тебя обидеть. Поверь, я могу себе представить сотни вещей пострашнее, нежели узнать, что у меня есть нежная, милая и добрая подруга, которую я совсем не помню. Мне просто нужно время, чтобы принять это. – Рен, ты правда так думаешь? То есть у нас есть возможность? Ты веришь, что можешь научиться… снова любить меня? Он долго задумчиво смотрел на меня, прежде чем ответить. – Я постараюсь. Я молча кивнула. Он выпустил мою руку, и я закрыла за собой дверь. «Он постарается». Следующая неделя не принесла никаких перемен. Несмотря на все усилия мистера Кадама, Кишана и Нилимы, Рен по-прежнему не помнил ничего обо мне. Постепенно он стал терять терпение и раздражался на всех, кроме Нилимы, с которой охотно проводил время. Я догадывалась, что она досаждала ему меньше, чем мы. Нилима знала меня хуже всех, поэтому болтала с Реном о вещах, которые они оба помнили. Я готовила для него все блюда, которые ему нравились в Орегоне, включая мое фирменное шоколадное печенье с арахисовым маслом. Первое время Рен ел его с удовольствием, но стоило мне объяснить ему значение этого печенья, как он заметно потерял к нему интерес. Ему не хотелось огорчать меня тем, что эта особенная выпечка не вызывает у него никакого отклика. Зато Кишан, пользуясь затруднениями Рена, с аппетитом поглощал все, что я готовила. На четвертый день я оставила свои кулинарные попытки. Я видела, что Рена терзают наши бесплодные ожидания и он становится все более раздражительным. Однажды вечером, когда я, как обычно, спустилась к ужину, я обнаружила, что столовая украшена серпантином цвета персиков и слоновой кости и все с нетерпением ждут меня. Посреди красиво накрытого стола возвышался огромный торт. – С днем рождения, мисс Келси! – воскликнул мистер Кадам. – Мой день рождения? Ой, а я совершенно забыла! – Сколько же тебе сегодня лет, Келс? – спросил Кишан. – Э-э-э… Девятнадцать! – Э, да ты еще совсем дитя! Правда, Рен? Рен кивнул и вежливо улыбнулся. Кишан крепко обнял меня. – Ну-ка! Садись, а я принесу подарки. Он отодвинул для меня стул, помог мне сесть и ушел собирать подарки. Пока он отсутствовал, мистер Кадам при помощи Золотого плода поставил передо мной мои самые любимые блюда: чизбургер, жареную картошку и шоколадный стаут. Все остальные тоже стали по очереди заказывать себе любимую еду, мы смеялись, отпуская шуточки по поводу выбора каждого. Впервые после возвращения Рена я смеялась вместе со всеми. Когда мы поели, Кишан провозгласил, что пришло время подарков. Первым я развернула сверток от Нилимы. Там оказался флакон дорогих французских духов, который я тут же пустила по кругу. Кишан понюхал и поморщился. – Ее естественный аромат в сто раз лучше! Когда флакон дошел до Рена, тот улыбнулся Нилиме и сказал: – Мне очень нравится. Улыбка сбежала с моего лица. Затем наступила очередь мистера Кадама. Он через весь стол подтолкнул ко мне белый конверт и лукаво подмигнул, когда я подцепила пальцем клапан, чтобы поскорее узнать, что же там внутри. Там лежала фотография автомобиля. Я высоко подняла карточку над столом. – Что это такое? – Твоя новая машина. – Но мне не нужна машина! У меня дома стоит «бокстер»! Мистер Кадам печально покачал головой. – Уже не стоит. Я продал его вместе с домом через другую фирму. Локеш узнал об этом вашем жилище и мог выследить нас, поэтому нам пришлось замести следы. |